"Сила молитвы" и другие рассказы - [70]

— Привет, Коля! С Рождеством! — поздравил Николай мальчика.

— С праздником! — ответил Коля и побежал подавать кадило.

Потом он увидел Бориса и Глеба в сверкающих белоснежных стихарях, выходивших из алтаря с большими зажженными свечами. За ними шел отец Георгий, держа в руках Чашу.

Последний раз Николай подходил к причастию, когда ему было лет двенадцать. Он с сожалением вздохнул и решил исповедоваться и причаститься в ближайшее время.

Николай поздоровался с Ксенией — невысокой девушкой с длинной толстой косой. Она сидела на скамье, рядом с ней стояла коляска, в которой спал один из малышей. Другой мальчик, самый маленький, спал у нее на руках.

Дети Романа и Арины тоже были здесь. Николай поздоровался и с ними.

Служба уже подходила к концу, вскоре должно было начаться причастие. Дети, видимо, уже хотели спать: они то и дело присаживались на стулья, скамейки и без конца зевали. Наконец громовой голос отца Георгия разорвал тишину:

— Со страхом Божиим и верою приступите…

Дети причастились, и Арина позвала их — пора было вести всех домой и укладывать спать. Она начала одевать мальчикам шапки, а девочкам повязывать шарфы и застегивать куртки. Увидев Николая, она сначала не узнала его, потом удивленно кивнула и улыбнулась ему:

— С Рождеством вас!

— С Рождеством, — ответил Николай и улыбнулся в ответ.

Арина, Ксюша, Борис с Глебом и остальные дети вышли из церкви и направились к дому. Николай, решив понаблюдать за ними, вышел из храма и скрылся в тени деревьев, желая остаться незамеченным. Горку и качели, судя по удивленным возгласам, они заметили сразу. Через несколько минут радостное улюлюканье сменилось восторженными криками: видимо, мальчишки нашли свои подарки, а потом Николай услышал, как завизжали от счастья девочки, и понял, что подарки всем пришлись по вкусу. Он засмеялся от радости и внезапно нахлынувшего откуда-то изнутри счастья.

— Спасибо Тебе, Господи, — прошептал он, подняв глаза к небу.

* * *

Два дня спустя семья отца Георгия садилась обедать. Все были в сборе, и даже маленькая Серафима лежала в новой колыбельке, стоящей около стола.

— Какая чудная колыбель, — в который раз порадовалась матушка, — легкая и компактная, можно везде носить за собой, места много не занимает, и ребенку в ней удобно!

Катюша тоже вспомнила о своем подарке:

— А почему моим подарком оказалось яичко? Ведь яйца дарят на Пасху, а сейчас только Рождество.

— Хотя яйца дарят только на Пасху, вся христианская жизнь пронизана пасхальной радостью. Это яичко тебе подарено для того, чтобы ты всегда имела в душе эту радость, — ответил отец Георгий.

Катя посмотрела на него и задумалась.

— И кулончик с сердечком очень, очень красивый! Я как раз хотела такой! — улыбнулась Катя.

— Лучший подарок у меня, — уверенно сказал Глеб.

— Нет. Лучше моего кортика нет ничего, — так же уверенно ответил Борис.

— Пап, может, отдашь нам наши подарки? — попросил Глеб.

— Ну нет! — ответил отец Георгий. — Только после того, как вы научитесь себя вести как взрослые. А пока буду доставать время от времени: играйте, но только при мне.

— А у Ксюши колечко тоже очень красивое, — сказала Катя.

Ксения посмотрела на средний палец, на котором было колечко, и счастливо улыбнулась: она давно мечтала о таком вот маленьком колечке, усыпанном блестящими камешками, но, конечно, не смела просить родителей купить ей такой дорогой подарок.

— И Сережа с Сеней тоже рады, — сказала она. — Весь день вчера играли. Откуда же все это взялось? Папа был в храме, мама в роддоме, тетя Арина из церкви тоже не выходила. Это просто чудо!

— Самое большое чудо происходит в сердце человека, когда он примиряется с Богом! — сказал отец Георгий.

АЛЕКСАНДР БОГАТЫРЁВ

"Какая же я земля?"

Народу на похороны Анны Сергеевны пришло много. В храме на отпевании были не все. Неверующие коллеги вышли за ограду храма, курили, негромко переговаривались, ждали конца службы. Генеральный директор Андрей Иванович Потапов, простояв на панихиде минут двадцать, почувствовал себя плохо и вышел отдышаться. Он пошел в сторону курильщиков, но остановился поодаль от них, наблюдая за шустрым начальником одного из отделов. Тот самовольно взял на себя обязанности распорядителя, давал указания и объяснял коллегам, как собирается организовать после церковной панихиды гражданскую.

Он громко говорил, явно рассчитывая на то, что его услышит начальник.

— К месту захоронения подойти трудно: оно окружено могилами. Даже узких тропинок не оставили. Там несколько человек едва смогут протиснуться, наступая на надгробия. И находится оно на склоне. Придется устроить прощание прямо на дороге, у поворота. Там есть небольшое расширение: маленькая площадка. Я уже приказал отнести туда стол. На него поставим гроб. Хоронят в этой части кладбища редко — только по специальным разрешениям. Кладбище-то давно закрыто. Никаких других похорон в это время не будет. Так что все пятьдесят человек, кто пришел проститься с Анной Сергеевной, должны поместиться.

Потапов слушал эти объяснения и не знал: то ли благодарить шустрилу за активность, то ли сразу отстранить. Уж больно он его раздражал. Какая-то бойкая деловитость, словно не на похороны пришли, а на пикник. Он и на работе такой же. Гоношения много, а проку — с гулькин нос.