Сила любви - [127]

Корд снова разбил лагерь и приготовил ужин. Джонти вынуждена была признать, что ей было очень уютно: языки пламени освещали и согревали место, где они ужинали. Как было бы хорошо, если бы это ощущение покоя и благополучия сохранилось бы и после прибытия на ранчо.

Спустился серый туман, когда Корд заметил, что им, наверное, лучше пойти в повозку.

— Думаю, надо достать еще одно одеяло. Стало довольно-таки холодно, — он вытащил запасное одеяло, сложенное под сиденьем повозки вместе с полотенцами и одеждой Коти. — В такой сырости легко простудиться.

Джонти взобралась на повозку и ждала, пока Корд подаст ей Коти.

— Устраивайся первая, — сказал он, держа малыша на руках.

Джонти вспыхнула. Неужели он думал, что она будет раздеваться, когда он стоит и смотрит на нее?

— Тогда отвернись, — решительно сказала она. Корд бросил на нее насмешливый взгляд.

— Я уже видел тебя в нижнем белье, Джонти. Если ты подумаешь, то вспомнишь, что я и без него тебя видел.

— Наслаждайся воспоминаниями, — бросила ему Джонти, — потому что этого не повторится снова.

Но глаза Корда сказали совсем обратное, когда он отвернулся. Время покажет.

Джонти поспешно сбросила туфли и платье. Она не верила, что он не повернется, чтобы на нее посмотреть. Но когда она залезла под одеяло, он еще стоял к ней спиной. Джонти сказала, что готова взять Коти.

Корд положил своего спящего сына на руки Джонти и бережно укрыл их еще одним одеялом. Некоторое время он нежно смотрел на красивое лицо своей жены, но, поборов в себе охватившее его желание, обошел повозку и взобрался на нее с другой стороны. Он снял обувь и одежду и устроился поудобней возле своего сына.

Было уже за полночь, решила Джонти, судя по положению луны, когда Корд разбудил ее.

— Что случилось? — ошеломленно прошептала она.

— Коти намочил постель, а заодно и меня, — прошептал он обиженным голосом.

Джонти знала, что не надо смеяться. Было неприятно просыпаться от того, что твоя одежда пропиталась теплой влагой. Ей тоже пришлось несколько раз это испытать. Но мысль, что маленький сынишка имел наглость написать на этого взрослого, гордого и самоуверенного человека, рассмешила ее. Она захихикала, а потом взорвалась негромким смехом.

— Это не смешно, Джонти, — зашипел Корд. — Что ты собираешься делать? У меня нет другой одежды.

— А почему я должна что-то делать? — сказала Джонти веселым голосом. — Я не промокла.

— Ну, давай, Джонти, — Корд сел и умоляюще посмотрел на нее. — Тебе надо что-то придумать.

— Корд, — Джонти заговорила серьезно. — Я не знаю, что делать. У тебя есть еще одно одеяло, чтобы положить его сверху, на мокрое место?

— Нет, черт возьми, — Корд ворчал, а Джонти, глядя на него, кусала губы, чтобы не засмеяться над его проблемой. — Кажется, я придумал.

Он снова порылся под сиденьем и уже через несколько секунд постелил два мокрых полотенца на мокрое место.

Джонти в полумраке наблюдала, как Корд осторожно поднял спящего сына и положил его на полотенца.

— А теперь, — он усмехнулся и сбросил мокрое белье. — Ты подвинься к нему, а я лягу с другой стороны.

— Что? — Джонти задохнулась от возмущения, но не успела она больше произнести ни слова, как он уже толкался у нее под боком.

— Ну вот, — он поерзал, устраиваясь поудобнее. — Теперь всем хорошо и сухо.

Каждой клеточкой своего существа Джонти чувствовала Корда. Его свежий особый запах, тепло его обнаженной ноги, лежащей рядом с ее ногой. Она попыталась отодвинуться, потому что ей не хотелось никаких ощущений, которые соблазняли ее.

Но, вспомнив все обиды, которые ей причинил Корд, она сердито сказала:

— Тебе необходимо лежать так близко? Я чувствую себя, как селедка в бочке, зажатая между вами.

— Ничем не могу помочь, — объяснил Корд невинным голосом. — Тогда я упрусь в повозку, — помолчав немного, он прошептал: — Может быть, лечь на бок.

И не успела Джонти поставить его в известность, что она тоже повернется на бок, как он уже сделал то, что сказал. Теперь она не только чувствовала прикосновение его ноги, но и ощущала, как его орган прижимается к ее бедру. И хотя на нее нахлынули волны ответного чувства, она процедила сквозь зубы:

— Забудь об этом, Корд.

— Забыть о чем? — невинно спросил он, приподнимаясь на локте, и наклонился над ней, перебирая пальцами завязки на сорочке.

— Ты знаешь о чем, — ответила Джонти и задохнулась от неожиданности, когда он обнажил ее грудь и провел по ней тонкими загорелыми пальцами. — Прекрати, Корд!

Она попыталась оттолкнуть его руку, понимая, что произойдет, если она позволит ему продолжать ласки, от которых она теряла рассудок.

— Я не могу, Джонти, — над ней склонилось бледное лицо Корда.

Она уперлась руками ему в грудь, но они обессилели, как только его рот коснулся ее губ. Гордость требовала, чтобы она, по крайней мере, отказалась хотя бы для видимости. Но все перестало для нее существовать: когда его губы прикоснулись к темному соску. Джонти уже больше не сопротивлялась, и Корд обвел вокруг соска языком и слегка оттянул его зубами. Она почувствовала, как возле ее руки бешено колотится его сердце, и тихо простонала. Ее руки обхватили его голову и прижали ближе к груди. Он прижался к ее губам и целовал их с нарастающей страстностью. Долго сдерживаемое желание опалило Джонти, ее губы податливо стали отвечать на его поцелуи.