Сила и соблазн - [17]

Сейчас воспоминание вернулось, чтобы мучить ее, вызывать ее злость и ненависть – и снова зажечь в ней желание.

Не замечая слез, которые текли по пылающим щекам, она вонзила ногти в ладони, чтобы заглушить одну боль другой.

– О, будь ты проклят, Дирк Тэнджер! – прозвучал в темноте приглушенный возглас.

Сколько бы она ни проклинала его, правда заключалась в том, что она любит его!

– Я не стану любить его! – Сердито.

– Я не желаю любить его! – Возмущенно.

– Он не любит меня! – Безнадежно.

Открытая рана пульсировала и истекала горючими слезами, словно кровью. Уткнувшись в подушку, она рыдала, как ребенок, пока не уснула.

Она оставила окно открытым, поэтому рано проснулась от холода и вечных тоскливых криков чаек. Тина с трудом встала с постели и застонала, увидев свое отражение в трюмо, стоявшем у противоположной стены.

Медленно подойдя к зеркалу, она вгляделась в свое отражение и нахмурилась, увидев предательские следы многих беспокойных ночей.

– Зарядка, – пробормотала она бледному лицу, смотревшему на нее из зеркала. – Вот что тебе нужно, дорогая моя.

Оставаясь в короткой ночной сорочке, она энергично проделала разминочные упражнения. Через полчаса надела тренировочный костюм, носки, кроссовки и повязала лоб бархатной лентой. Затем зашла в ванную, почистила зубы и умылась холодной водой. Накинув на плечи полотенце, она быстро спустилась по лестнице, выскочила из дома и направилась к пляжу.

Чуть согнув руки в локтях и потряхивая кистями, Тина бежала к набережной. Там она немного постояла, сделала несколько глубоких вдохов и спустилась на пляж.

И снова она сделала разминочные упражнения: наклоны и растягивания. Окончательно избавившись от напряжения, вызванного ночными переживаниями, она побежала вдоль берега.

Настроившись на длительный бег, Тина держала ровный устойчивый ритм.

На самом деле ей не нравился бег, она, можно сказать, просто ненавидела это занятие. Оно причиняло ей боль. Чем дольше она бежала, тем больнее ей становилось. Легкие раздувались, как меха, сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди, голова кружилась. Нет, Тине не нравился бег, но ей нравилось чувствовать себя в форме. И, как правило, Тина бегала каждый день, чтобы держаться в форме.

Сегодня утром она дорого расплачивалась за двухнедельную передышку. Больше всего ей хотелось выпить чашку приготовленного Бет кофе. Но она продолжала бежать. Почувствовав, что еще немного, и она может взлететь, Тина остановилась и повернула домой.

– Это вы, Тина? – крикнула Бет из кухни, услышав звук закрывшейся двери.

– Да, – откликнулась Тина, стоя у подножия лестницы.

– Вы готовы завтракать? – Бет появилась в дверях гостиной. При виде Тины брови от удивления взметнулись вверх. – Вы занимаетесь бегом?

– И еще как, – Тина закатила глаза. – Десять минут на душ и переодевание, и я буду готова съесть все, что вы приготовили. Умираю от голода!

– Не спешите, – засмеялась Бет. – Времени у меня сколько угодно.

«И у меня тоже», – промелькнуло в голове у Тины, пока она поднималась наверх. Она так привыкла работать, иногда без всяких передышек, что мысль о безделье выбивала ее из колеи.

«Чем же мне заняться?» – раздумывала Тина, подставляя лицо под душ. Скажем, она могла бы помочь Бет по дому. В конце концов, она несла ответственность за дом. Она была его хозяйкой.

От этой мысли у Тины стало теплее на душе. Очень плохо, что дом находится так далеко от Нью-Йорка. Будь он хоть немного ближе, она могла бы жить здесь. Тогда было бы не так важно, что ей придется отказаться от квартиры в Нью-Йорке.

При этой мысли Тина застыла. О чем она думает? Она же любит свою квартиру. Разве она не отправилась сюда с твердым намерением отдохнуть и заставить Дирка дать ей деньги? Неужели всего через два дня она уже забыла о цели своей поездки?

Закрутив кран, Тина резко покачала головой. «Соберись с силами для действий, – посоветовала она себе. – И твердо держись своего плана насчет решительной схватки с Дирком».

«И дело не только в квартире, – продолжала мысленно увещевать себя Тина, тщательно вытираясь насухо. – Это и твой салон, и любимая машина, от которой пришлось отказаться, и все эти годы, когда ты выпрашивала у него то, что принадлежит тебе по праву. И все эти годы этот наглый тип отвергал твои просьбы, смеясь тебе в лицо».

Он отверг тебя. Эта фраза крутилась в голове, пока Тина надевала мягкие шерстяные брюки и рубашку с длинными рукавами.

«Будь он проклят!» – Тина топнула ногой.

«Будь он дважды проклят!» – Тина топнула другой ногой.

Как он смел отвергнуть ее! В своем негодовании Тина сознавала, что ее мысли несколько смешались. Пять лет. Пять долгих лет. По-прежнему это причиняло ей такую боль, что она маскировала ее яростью. Но в глубине души, куда она отказывалась заглянуть, она испытывала муку.

Почему он отверг меня?

Будь я мужчиной, я бы избила его! Несмотря на несерьезность этой мысли, Тина наслаждалась ею, пока сушила, а потом расчесывала волосы. Наэлектризованные пряди потрескивали при прикосновении щетки. Бросив ее на столик, Тина встретилась в зеркале взглядом со своими мрачными глазами. Мысль о том, что она будто бы способна избить Дирка, вызвала горестную усмешку на ее нежных, красивых губах.