Сила Единства - [48]

«Ты придешь за мной, если что-нибудь случится, верно?» — спрашиваю я Адама.

Он не отвечает. Он держит свое лицо отвернутым, пристально глядя на консоль. Могадорские коммуникации стали устрашающе молчаливыми. По какой-то причине вместо того, чтобы спросить Адама, какого черта, я ничего не говорю и просто выхожу из комнаты.

И в пещеру.

Это не Ручей Терпения.

Я был здесь раньше.

Я в длинном, тускло освещенном коридоре. Стены — это ржавый камень, дополненный стальными балками. Воздух жаркий и затхлый и воняет, как что-то гнилое и живое. Я делаю быстрый поворот на 360 градусов и стараюсь сориентироваться. Если я спускаюсь по коридору в направлении, где он мягко скатывается вниз, я знаю, что доберусь до места развилки, где создаются пайкены, краулы и любые другие искривленные звери. Если я пойду в гору, туда, где свет ярче, я в конце концов доберусь до ряда ячеек.

Это Западная Вирджиния, под горой. Штаб-квартира могадорцев.

Я чувствую тягу к клеткам, поэтому я начинаю медленно ходить в этом направлении. Приглушенные крики доходят до меня. Несмотря на это, я продолжаю идти быстрым темпами и расслабленной походкой.

Я не тупой. Это сон. И я счастлив поиграть.

Я знаю, кто ждет меня впереди, и я рад. Я хочу посмотреть ему в глаза.

Я достигаю области, где ниша в пещере заполнена клаустрофобными клетками. Каждая усиленная дверь оснащена пуленепробиваемым стеклянным иллюминатором, чтобы шпионить за промозглыми условиями внутри. Первые несколько клеток пустуют. Затем я сталкиваюсь с той, где девушка с темными волосами прижимает лицо к стеклу. Ее глаза и рот были сшиты и плотно закрыты проволокой.

Это Шестая.

Я смотрю на нее. Я позволяю моим глазам задержаться, чтобы страх и отвращение нахлынули на меня.

Это не реально. Он пытается играть со мной, и это не сработает.

Еще одно ужасное зрелище приветствует меня в следующей камере. Девятый, когда я впервые встретился с ним, но теперь на шее у него простыня, и он свисает со стропил. Я не трачу так много времени на это, потому что я не покупаюсь на него не на секунду.

«Почему бы тебе не убрать это дерьмо и не показать себя?» Я говорю вслух, зная, что он может меня слышать. «Это становится скучным».

Впереди крик нарастает. Я подхожу к комнате, в которой я помню, что Моги проводили допросы. Там есть окно, чтобы посмотреть. В середине камеры из потолка висит множество толстых цепей.

Сэм завернут в цепи. Это его крики. Вязкая черная кислота стекает по металлическим звеньям и прожигает свежие шрамы в его запястьях.

Сетракус Ра стоит перед Сэмом, но не такой, каким я привык его видеть. Его голова не бледная, как луковичная и черная жила, он не высотой в восемь футов, и у него нет такого толстого фиолетового шрама на шее. Этот Сетракус Ра — молодой человек, как парень, которого я видел в видении истории Лориена. Его темные волосы откидываются назад от пика вдовы, его черты резкие и суровые, и он выглядит отчетливо Лориенцем.

Он — как один из моих людей. Мысль все еще ошеломляет.

Он действует так, как будто он меня не заметил, хотя я знаю, что это неправда. В конце концов, он привел меня сюда. Я стою возле комнаты для допросов и наблюдаю за ним. Сетракус Ра шагает вперед и назад, и каждый раз, когда он проходит перед цепями, мгновенно закрывая их из вида, человек, запутанный в своей пытке, меняется.

Сэм становится Шестой, ее крики заполняют комнату.

Следующий Адам.

Марина.

Девятый.

Сара.

Я пробиваю окно, которое отделяет коридор от комнаты для допросов. Оно легко разбивается, и рука совсем не болит. Я высоко взлетаю и приземляюсь в нескольких шагах от Сетракуса Ра. Он поворачивается ко мне лицом, улыбаясь, как будто мы наткнулись друг на друга на улице.

«Привет Джон».

Я стараюсь держать свой взгляд подальше от видения Сары, мучительной, бессознательной, которая висит за ним.

Она не настоящая. Она не здесь. Она в лучшем месте.

Я демонстративно оглядываю комнату и свищу сквозь зубы.

«Знаешь, раньше бы эти сны напугали бы меня».

«А что теперь?»

«Теперь я знаю, что ты просто в отчаянии».

Сетракус Ра усмехнулся и скрестил руки. «Ты так сильно напоминаешь мне его», — говорит он. «Мой старый друг Питтакус Лор».

«Я не похож на него».

«Нет?»

«Он показал тебе милосердие. Я собираюсь убить тебя».

Сетракус Ра обходит вокруг, оставляя тело Сары между нами. Он дает ей нежный толчок, и она начинает качаться туда-сюда.

«Как моя правнучка?» — спрашивает он, делая небольшую паузу.

Мои глаза следят за Сарой, а затем возвращаются к Сетракусу Ра.

«Гораздо лучше, чем тогда, когда она застряла с тобой».

«Она придет», — отвечает он с улыбкой. «Когда я покончу с остальными, она вернется ко мне».

«Придет ли твоя армия к тебе?» — спрашиваю я, наклоняя голову. «Пока ты зализываешь свои раны и скрываешься во сне, они бросают тебя».

Его выражение темнеет, и я рад, что ударил его эго. Он отходит от Сары и подходит ко мне.

«Могадорцы всегда были для меня единственным средством для достижения цели, Джон. Кастрированный вид зверей, которые сделали свой собственный домашний мир непригодным с их тупой любовью к войне и загрязнениям». Он плюет на пол. «Люди будут делать гораздо более качественные предметы, как только они станут рабами. Другие будут пеплом на ветру».