Сила безмолвия - [81]
Дон Хуан напомнил, что в те дни, еще до Мексиканской революции, Нагваль и семь женщин его группы вели себя как богатые владельцы большой гасиенды.. Это ни у кого не вызывало сомнений, особенно относительно Нагваля Хулиана, богатого и щедрого землевладельца, который отказался от церковной карьеры, чтобы заботиться о семи своих незамужних сестрах.
Однажды в дождливый сезон Нагваль Хулиан заметил, что, как только дождь прекратится, он устроит вечеринку, которую обещал дону Хуану. И в воскресенье вечером он взял своих домочадцев на берег реки, которая сильно разлилась после долгих ливней. Нагваль Хулиан ехал верхом на лошади, в то время как дон Хуан почтительно следовал сзади, что было принято у них на тот случай, если бы они встретили кого-нибудь из соседей: насколько знали соседи, дон Хуан был личным слугой помещика.
Нагваль выбрал для пикника место на высокой площадке над рекой. Женщины приготовили еду и питье. Нагваль даже пригласил группу музыкантов из города. Это была большая вечеринка, в которой принимали участие рабочие с гасиенды, соседи и даже случайные прохожие, которые слонялись вокруг, привлеченные весельем.
Каждый ел и пил вволю. Нагваль танцевал со всеми женщинами, пел, читал стихи. Он рассказывал анекдоты и с помощью кое-кого из женщин инсценировал эти шутки, чем привел всех в полный восторг.
Выбрав подходящий момент, Нагваль Хулиан спросил, не желает ли кто-нибудь, особенно ученики, принять участие в уроке дона Хуана. Но все отказались: они хорошо знали жесткую тактику Нагваля. Тогда он спросил дона Хуана, уверен ли тот, что по-прежнему хочет узнать, что такое дух?
Дон Хуан не мог сказать «нет». Он просто не мог повернуть обратно. Он ответил, что готов, как всегда. Нагваль подвел его к краю бушующей реки и поставил на колени. Затем он начал читать длинное заклинание, в котором взывал к силе ветра и гор и просил силу реки помочь дону Хуану.
Его многозначительное заклинание было выражено так непочтительно, что все засмеялись. Когда он закончил, он попросил дона Хуана встать перед ним с закрытыми глазами. Потом он взял ученика на руки как ребенка и швырнул его в бушующий поток, закричав: «Не ненавидь реку, ради Бога!»
Рассказ об этом инциденте вызвал у дона Хуана приступ хохота. Возможно, в других обстоятельствах я тоже нашел бы это забавным. Однако сейчас эта история ужаснула меня.
– Ты бы видел лица этих людей, – продолжал дон Хуан. – Я мельком отметил их испуг, когда летел по воздуху в реку. Никто не мог предвидеть, что этот дьявольский Нагваль способен сотворить такое.
Дон Хуан подумал, что пришел конец его жизни. Он почти не умел плавать и, погружаясь на дно реки, поносил себя на чем свет стоит за то, что позволил всему этому случиться. Он был до такой степени зол, что даже не успел испугаться. Он смог только подумать, что не намерен погибать в этой ужасной реке от рук этого ужасного человека.
Его ноги коснулись дна, и это привело его в чувство. Река была неглубокой, но разлившаяся вода сильно расширила ее. Течение было сильным и тащило его, пока он барахтался по-собачьи, пытаясь не позволить бурлящей воде захлестнуть его.
Течением его отнесло на значительное расстояние. И пока его несло и он пытался сделать все, чтобы не погибнуть, он вошел в странное состояние ума. Он понял свою ошибку. Он был очень раздражительным человеком, и постоянно сдерживаемое раздражение делало его злобным и агрессивным по отношению ко всем окружающим. Но он не мог ненавидеть реку, или драться с нею, или быть нетерпеливым с ней, или мучить ее – как это он делал с каждым в своей жизни.
Все, что он мог сделать с рекой, – это следовать ее течению. Дон Хуан утверждал, что простое понимание и вынужденное согласие с этим, так сказать, склонили чашу весов, и он испытал свободное движение точки сборки. Внезапно, совершенно не понимая, что происходит, дон Хуан, вместо того чтобы барахтаться в бурлящей воде, ощутил себя бегущим вдоль берега. Он бежал так стремительно, что не было времени думать. Страшная сила увлекала его, и он мчался сквозь кусты и поваленные деревья, как если бы их здесь не было.
Довольно долго он бежал в этом отчаянном темпе, пока наконец не отважился бросить взгляд на красноватую пенящуюся воду. И он увидел там самого себя, которого грубо швыряло течением. Ничто в его опыте не подготовило его для восприятия такого момента. Он знал тогда, не прибегая к мыслительному процессу, что был в двух местах одновременно. И в одном из них, в стремнине реки, он был беспомощен.
Всю свою энергию он направил на то, чтобы попытаться спасти себя. Ни о чем не раздумывая, он стал вытаскивать самого себя из реки. Это потребовало от него всех сил, каж-> дый дюйм давался с трудом. У него было такое чувство, что он вытаскивает бревно. Он двигался так медленно, что казалось, прошла вечность, прежде чем он преодолел несколько метров.
Напряжение оказалось для него чрезмерным. И внезапно – он больше не бежал – он падал в глубокий колодец. Очутившись в воде, он вскрикнул от холода. И вот он снова был в реке, и его снова несло по течению. Он до того перепугался, обнаружив себя вновь в бушующей реке, что изо всех сил пожелал очутиться целым и невредимым на берегу. И немедленно оказался там, несясь с головокружительной скоростью параллельно реке, но в некотором отдалении от нее.
