Я не видел дона Хуана несколько месяцев.Была осень 1971 года. У меня была уверенность, что он находится в доме дона Хенаро в центральной Мексике, поэтому я сделал все необходимые приготовления для шести-семидневной поездки к нему. Однако, на второй день моего путешествия я интуитивно остановился в месте жительства дона Хуана в Соноре в середине дня. Я оставил свою машину и пошел к его дому. К своему удивлению я нашел его там.
— Дон Хуан! Я не ожидал найти тебя здесь, — сказал я. Он засмеялся. Мое удивление, казалось, доставило ему удовольствие. Он сидел перед дверью на пустой молочной фляге. Казалось, он ожидал меня. В той легкости, с которой он встретил меня, был оттенок завершенности. Он снял шляпу и помахал ею перед собой комическим жестом. Затем он опять одел ее и отдал мне честь по-военному он опирался о стену, сидя на фляге, как если бы он был в седле.
— Садись,садись, — сказал он веселым тоном,-рад тебя видеть вновь.
— Я собирался ехать всю дорогу до центральной Мексики ни за что ни про что. А затем мне пришлось бы ехать обратно в Лос-Анжелес. То, что я нашел тебя здесь, сэкономило мне несколько дней езды.
— Каким-либо образом ты бы нашел меня, — сказал он загадочным тоном. — скажем, однако, что ты должен мне шесть дней, которые ты используешь на нечто более интересное, чем нажимание на педаль газа в своей автомашине.
Было что-то обещающее в улыбке дона Хуана.Его теплота была заразительной.
— Где твои орудия письма? Я сказал ему, что забыл их в автомашине. Он сказал, что без них я выгляжу неестественно и заставил меня пойти и взять их.
— я закончил писать книгу, — сказал я.
Он бросил на меня долгий странный взгляд, который вызвал раздражение в центре моего живота. Казалось, он толкает меня в живот каким-то мягким предметом. Я ощущал себя так, словно мне вот-вот станет плохо, но затем он отвернул голову в сторону, и я восстановил свое хорошее самочувствие.
Я хотел поговорить о моей книге, но он сделал мне знак, который означал, что он не хочет, чтобы я что-либо говорил о ней. Он улыбнулся.Настроение его было легким и обворожительным, и он тотчас же вовлек меня в незначительный разговор о людях и текущих событиях. В конце концов я ухитрился направить разговор на ту тему, которая меня интересовала. Начал я, заметив, что пересмотрел свои первичные заметки и понял то, что он мне давал детальное описание мира магов с первой нашей встречи. В свете того, что он сказал мне на этих начальных стадиях, я стал расспрашивать о роли галлюциногенный растений.
— Почему ты заставлял меня использовать эти сильные растения столь много раз? — спросил я.
Он засмеялся и очень тихо пробормотал: « потому что ты нем.»
Я расслышал его с первого раза, но хотел быть уверенным в том, что он сказал, и притворился, что не понял.
— Извини, я не расслышал, — сказал я.
— Ты знаешь, что я сказал, — ответил он и встал. Он похлопал меня по голове и прошел мимо. — Ты довольно медлительный, — сказал он. — и не было никакого другого способа встряхнуть тебя.
— Значит ничего из этого не было абсолютно необходимо? — спросил я.
— В твоем случае — было. Однако есть другие типы людей, которые, кажется, не нуждаются в этом. Он стоял рядом со мной, глядя на верхушки кустов с левой стороны дома. Затем он опять сел и заговорил об Элихио, своем другом ученике. Он сказал, что Элихио воспользовался психотропными растениями только один раз с тех пор, как стал его учеником, и однако он продвинулся даже более далеко, чем я.
— Быть чувствительным — естественное состояние некоторых людей, — сказал он. — ты, также как и я, в эту категорию не входишь. В конце концов чувствительность значит очень мало.
— Но что же тогда значит много? — спросил я. Казалось, он искал подходящий ответ. — Имеет значение то, чтобы воин был неуязвим, — сказал он наконец. — но это лишь способ говорить. Способ вертеться вокруг да около. Ты уже выполнил ряд задач магии, и я верю, что пришло время отметить источник всего того, что имеет значение. Поэтому я скажу, что для воина имеет значение прибытие к целостности самого себя.
— Что такое целостность самого себя, дон Хуан?
— Я сказал, что собираюсь только отметить это. В твоей жизни еще очень много свободных концов, которые ты должен связать прежде, чем я должен поговорить о целостности самого себя.
Здесь он закончил наш разговор. Он сделал знак руками, показав, что хочет остановить мои разговоры. Кто-то или что-то явно находилось поблизости.Он склонил голову налево, как бы прислушиваясь. Я мог видеть белки его глаз, когда он остановил их на кустах, находившихся слева за домом. Несколько секунд он внимательно слушал, а затем поднялся, подошел ко мне и прошептал мне на ухо, что нам нужно уйти из дому и отправиться на прогулку.
Здесь что-нибудь не так? — спросил я шепотом. — Нет, все так. Все совершенно в порядке.
Он повел меня в пустынный чапараль. Мы шли около получаса, затем пришли к небольшому круглому участку, на котором не было растительности. Пятнышко около четырех метров в диаметре, где красноватая земля ссохлась и была совершенно ровной. Не было однако никаких признаков, что это машины очистили и выровняли участок. Дон Хуан сел в центре того участка лицом к юго-востоку. Он указал на место в полутора метрах от него и попросил меня сесть там лицом к нему.
