Сила безмолвия - [73]
Он сказал, что если бы в данный момент на нас обрушился камнепад, то он сумел бы предотвратить обычный эффект смерти от несчастного случая. Используя скорость движения своей точки сборки, он заставил бы себя переместиться в другие миры или сгореть изнутри в доли секунды. Я же, с другой стороны, умер бы обычной смертью, раздавленный обломками скал, поскольку моей точке сборки не хватит скорости, чтобы вытащить меня.
Я заметил, что мне кажется, что маги просто изобрели альтернативный способ умирания, и это не значит, что они могут отменить смерть. Он ответил, что все, о чем он до сих пор говорил, можно назвать управлением магами своей смертью. Они умирают лишь тогда, когда должны умереть.
Хотя я и не сомневался в том, что он говорит правду, я продолжал задавать вопросы, как в какой-то игре. Но когда он говорил, в моем уме, как на экране, формировались смутные воспоминания и мысли о других воспринимаемых мирах.
Я сказал дону Хуану о своих странных мыслях. Он рассмеялся и посоветовал не забывать о ягуаре, который был настолько реален, насколько реальным может быть только подлинное проявление духа.
От мысли о том, как реален зверь, меня бросило в дрожь.
– Не лучше ли нам сменить направление вместо того, чтобы идти прямо к тем холмам? – спросил я. Мне показалось, что мы можем опять сбить ягуара с толку таким внезапным поворотом.
– Слишком поздно менять направление, – сказал дон Хуан. – Ягуар уже знает, что у нас нет другого пути, как только идти к холмам.
– Не может быть, дон Хуан! – воскликнул я.
– Почему? – спросил он.
Я сказал, что хотя и допускаю способность дикого зверя быть на прыжок впереди нас, но все же не могу согласиться с тем, что ягуар настолько умен, что предвидит все, что мы захотим предпринять.
– Твое заблуждение состоит в том, что о способностях ягуара ты думаешь как о понимании иди предвидении, – сказал он. – Ягуар не думает. Он просто знает.
Дон Хуан сказал, что трюк с метлами и пылью направлен на то, чтобы создать у ягуара впечатление чего-то такого, что мы не можем использовать. Поднимая пыль, мы не обнаруживали при этом никакого определенного чувства, хотя от этого и зависела наша жизнь.
– Я и в самом деле не понимаю, что ты имеешь в виду, – пожаловался я. Начало сказываться постоянное напряжение. Концентрация всех моих сил была слишком длительной.
Дон Хуан пояснил, что чувства людей чем-то похожи на горячие или холодные потоки воздуха и легко воспринимаются зверем. Мы были отправителями, а ягуар – получателем. Какие бы чувства ни владели нами, они найдут свой путь к ягуару. Или, иначе говоря, ягуар узнает обо всех чувствах, которые для нас имеют свою историю использования. Но вот когда мы поднимаем пыль, мы делаем свое ощущение настолько необычным, что в восприятии зверя это порождает вакуум.
– Безмолвное знание подсказывает мне еще один прием: подбрасывание вверх комьев земли, – сказал дон Хуан.
Некоторое время он смотрел на меня, как бы ожидая моей реакции.
– Сейчас мы пойдем очень спокойно, – сказал он. – Приготовься подбрасывать землю ногами, как великан десяти футов ростом.
Очевидно, на моем липе появилось довольно глупое выражение. Дон Хуан затрясся от смеха.
– Поднимай ногами облака пыли, – приказал он мне. – Чувствуй себя огромным и тяжелым.
Я попытался – и немедленно ощутил свою громадность. Шутливым тоном я заметил, что сила его внушения невероятна. Я действительно почувствовал, что стал гигантским и свирепым. Он заверил меня, что ощущение размера ни в коем случае не является следствием его внушения, но результатом смещения моей точки сборки.
Он сказал, что люди древности стали легендарными благодаря безмолвному знанию о той силе, которую можно получить, сдвигая точку сборки. Маги возродили эту древнюю силу, хотя и в более умеренном масштабе. При помощи сдвига точки сборки они могли манипулировать своими чувствами и изменять вещи. Я изменяю вещи, почувствовав себя большим и страшным. Чувства, направленные таким образом, называются намерением.
– Твоя точка сборки уже немного сдвинулась, – продолжал он. – Сейчас ты находишься в таком положении, что можешь или остановить это движение, или заставить свою точку сборки сдвинуться еще дальше.
Он сказал, что, вероятно, любой человек, живущий в обычных условиях, однажды или несколько раз получает возможность вырваться из оков обусловленности. При этом он подчеркнул, что имел в виду не социальные условия, но те условия, которые сковывают наше восприятие. Мгновенного чувства восторга было бы достаточно, чтобы сместить точку сборки и разбить наши цепи. То же касается и мгновения страха, гнева, плохого самочувствия или горя. Но чаше всего, получая шанс сместить нашу точку сборки, мы пугаемся. Обычно вступают в игру наши академические, религиозные, социальные устои. Они подсказывают, что безопаснее вернуться в толпу, в привычное стадо, вернуть нашу
