Сигурд. Быстрый меч - [80]

Я ничего не сказал, а только потрогал рукоять ножа Гунхильд, с которым теперь не расставался.

За все время нашего похода я почти не разговаривал с Брианой: она то скрывалась в своей палатке, то стояла на носу и вглядывалась вдаль. Рагнар тоже уходил на нос и стоял там часами, следя, чтобы никто не побеспокоил девушку. Я знал, что на корабле многие были недовольны тем, что мы взяли женщину на борт, однако среди команды было много и таких, кто стоял против нее в шутливом поединке и знал, что она бьется, как мужчина. По мере того, как мы приближались к Англии, Рагнар все больше мрачнел, становился задиристым и пил много пива. Но и Бриана глядела как-то невесело, хотя вот-вот должна была показаться ее родная земля.

Теперь, когда мы повернули на юг, она непрерывно смотрела на запад, видно, надеясь разглядеть за облаками полоску берега. Я не удержался и, пройдя с кормы на нос, встал рядом с Брианой. Показав на запад, я сказал:

– Я помню твои уроки. Сейчас мы плывем на юг, а на запад от нас лежит устье большой реки, которую ты называла Хамбер. В тех краях правит ярл Эльфхельм. Правильно ли я все запомнил?

Бриана грустно улыбнулась.

– Да, Сигурд, ты все-таки смог запомнить что-то из того, что я говорила. Но ты должен был добавить, что сам ярл вовсе не из Нортумбрии, а из Мерсии. И на Север ему пришлось поехать по приказу короля, чтобы держать в узде данов, которые уже сто лет как поселились в тамошних местах.

Я кивнул.

– И еще я забыл сказать, что с севера за ярлом Эльфхельмом из своего логова наблюдает обиженный конунгом Эдальродом ярл Утред. Так?

Бриана слегка улыбнулась, а я продолжил:

– Ну, теперь я могу многое рассказать Вилобородому, если он спросит. Хотя по всему выходит, что он и сам все хорошо знает. Но у меня для тебя другая весть: мы подойдем к Англии с юга и пройдем на запад, недалеко от твоих родных краев. Так что скоро ты увидишь родные места.

Бриана сразу ответила:

– Хороша будет моя радость от того, что я приду домой вместе с войском язычников и грабителей. Я не хочу, чтобы обо мне сказали, будто это я привела вас. К тому же, пока вы будете грабить и насиловать где-то рядом, я буду бояться, что какой-нибудь хёвдинг со своей дружиной набредет и на мой дом.

Я усмехнулся:

– Может, тогда вообще не стоит возвращаться? Оставайся с нами, и в моей дружине ты обретешь свое счастье. Она посмотрела на меня, на стоящего рядом Рагнара, на лице которого при моих словах появилась надежда, и сказала твердо:

– Наше место там, где наш дом. Ваше место на острове Фюн, мое – здесь. Грабежами не добыть счастья, ведь добывая железом серебро, рождаешь только ненависть. И если вы нападете на дом моего отца, то найдете меня там с мечом в руке. А коли придете с миром, то я сделаю так, что вы долго потом будете прославлять гостеприимство саксов.

Я покачал головой, потому что мне нечего было возразить:

– Ну, раз ты так все решила, то скажи нам, где тебя высадить.

Бриана задумалась:

– Вы можете высадить меня около какого-нибудь большого монастыря, каких здесь много. Между монастырями ходит множество богомольцев, так что я или найду кого-нибудь, кто проводит меня в Тависток, самый большой монастырь в наших краях, либо отнесет весточку туда. А уж там-то моего отца хорошо знают, ведь он не раз делал монастырю немалые дары.

Я кивнул и пошел обратно на корму, а Рагнар вновь стал мрачен.

На второй день берег, вдоль которого мы шли, стал заворачивать на юго-запад, а на четвертый день на западе показались высокие скалы. Мы пристали к берегу и провели там три дня, пережидая непогоду, потому как Свейн, как и говорил Кетиль, не хотел, чтобы усилившаяся внезапно буря перенесла бы наши корабли через пролив и разбила бы о скалы к радости конунга Эдальрода. Все эти дни я так же, как и Бриана, вглядывался в английские скалы, мечтая поближе увидеть ту землю, о которой вот уже несколько лет мечтал.

На четвертый день тучи рассеялись, и конунг велел нам продолжать путь. По дороге наш передовой отряд даже захватил пару купеческих кнарров, однако редкие корабли Эдальрода прятались у берега, только завидев нас. Наконец берега Англии снова растаяли на западе, и еще через день пути нам навстречу от берега вышел корабль.

С корабля поприветствовали конунга Свейна и указали нам место для стоянки на берегу. Там нас уже ждали телеги с хлебом, загоны с мычащими коровами и хрюкающими свиньями и множество бочонков с пивом и вином. Благодаря конунгу Рихарду многие из наших людей и я в их числе в первый раз смогли вволю выпить вина, редкого в наших краях. И хотя пир наш окончился многими схватками и долгими болями в голове наутро, мы с тех пор поминали Рихарда только добрыми словами, несмотря на несколько свежих могил, которые оставили за собой. Наконец, конунг сам обошел все наши корабли, и на следующее утро мы отплыли на запад и за день пересекли какой-то большой залив. Потом мы повернули на север и после полудня увидели перед собой землю. Я решил, что это и есть Англия, однако Кетиль по каким-то только ему известным приметам узнал остров, прозванный Вектом37 еще в давние времена. На нем мы и высадились, и Кетиль объяснил, что здесь мы можем быть в безопасности от неожиданного нападения войска Эдальрода, потому как кораблей, чтобы перевезти это войско со своего берега, у саксов нет.