Сигнальный экземпляр - [31]
И в тот момент, когда Парень в зелёной футболке принял это решение, двери поезда резко закрылись. Парень дёрнулся, подбежал к сенсору. Попытался что-то сделать.
Двери не шелохнулись.
Его пронзил ужас. Он попробовал ещё раз, и ещё, и ещё. Он испинал двери, исколотил сенсор, но ничего не изменилось. Двери оставались закрытыми. Парень медленно осел на пол.
Теперь, когда его лишили возможности закончить жизнь так, как он решил, он с ещё большим ужасом осознал, насколько кошмарны оставшиеся возможности.
Он остался запертым в этом адском поезде, который продолжал высасывать из него жизнь, и теперь даже не было шанса вырваться отсюда, прекратить это безумие. Поезд подпрыгнул, свет в нём погас. Сердце Парня в зелёной футболке колотилось так бешено, что могло бы стать ещё одной причиной его смерти. В полной темноте, закупоренный в поезде-убийце, жадно хватающий практически закончившийся воздух, испытывая при этом сильнейшую боль в груди, Парень в зелёной футболке ползал по полу и пытался найти нож. Пусть будет так. Хотя бы так. Только бы так! Нет сил больше терпеть эту боль, перерастающую в агонию. Чёртов поезд издевается над ним, наслаждается его муками, торжествует над его страданиями. Душит его, как наверняка душил многих до него. Наверняка у него уже обширная коллекция пассажиров, не доехавших до пункта назначения. Возможно, они даже спрятаны под открывающимися сиденьями.
Но всё было не совсем так.
Поезд просто играл с ним, забавлялся его ужасом, становящимся всё большим даже тогда, когда казалось, что большего ужаса испытать невозможно.
Поезд, конечно, не мог допустить, чтобы в нём оставались пассажиры. Ему ведь ещё нужно было ехать на станцию, принимать новых, которые могли бы испугаться, увидев тело. Могли бы что-то заподозрить.
Поезд наигрался.
Поезд смилостивился, и свет вновь загорелся.
Поезд смилостивился и открыл двери.
Парень в зелёной футболке испытал неописуемую радость, казалось бы, невозможную в его обстоятельствах. Он уже считал тьму снаружи спасением, а не гибелью. Уж всяко лучше того, что ему оставалось до этого.
К тому же… Может, всё-таки есть шанс. Может, всё-таки есть…
С затаенной надеждой Парень в зелёной футболке дополз к дверям и бросился в ужасающую тьму.
Шанса, конечно, не было.
С чистого листа
Рассел бродил по супермаркету как во сне
Походы в магазин всегда нагоняли на него скуку, если не апатию, но в этот раз всё было действительно как во сне. Тщетно пытаясь вспомнить, что же его просила купить жена, он бродил по рядам, скользя взглядом по полкам, видя, но не читая зазывающие рекламные таблички, борясь с искушением позвонить Донне и спросить, что же ей всё-таки нужно.
«Опять ты забыл. Опять. Ты всегда забываешь.»
Нет уж, звонить и снова слушать это он не будет.
Лучше будет шататься по супермаркету в надежде, что визуальный образ необходимой вещи разбудит память. Ведь это так просто — увидеть и понять: «Чёрт, да вот же оно, именно то, что просила Донна!» Рассел угрюмо прошёл бакалею, молочные продукты, мясной прилавок. Не то. Совсем не то. Напитки, овощи, рыба. Не то. Одежда, средства гигиены, бытовая химия…
Бытовая химия!
Рассел остановился, почувствовав, что нашёл то, что нужно. Только вот что именно?
Пройдя в ряд, Рассел ошарашенно уставился на полки. На него набросилось пёстрое изобилие стиральных порошков, средств для прочистки труб и мытья посуды, полов, окон, унитазов и ванн, средств от ржавчины и против микробов, кондиционеров для белья… господи, да чего тут только не было. Расположенные по фирмам-изготовителям, некоторые средства имели рядом с собой маленькие таблички с незамысловатыми слоганами. Рассел подошёл к ярко-оранжевой табличке рядом со средством для прочистки труб:
Рассел хмыкнул. Высокая поэзия, чтоб её. Читать характеристики товара под слоганом он не стал, зато пошарил взглядом по полкам в поисках другой яркой таблички. Увидел. Ярко-зелёная, рядом со средством для мытья посуды, с истеричными строчками:
Несомненно, с двумя-то флаконами о грязной посуде точно можно будет забыть. Рассел обернулся — голубая табличка со строгим шрифтом притянула его к себе:
Рассел покачал головой. Слишком нескладно и читается тяжелее «Феи». Рассел прочитал ещё пару безвкусных слоганов, совершенно забыв, зачем он здесь находится, а затем сердце его ёкнуло. Нашёл. Нашёл, мать его!
В самом конце ряда, на нижней полке примостились товары фирмы «Тысяча из ста». Наследница фраз типа «Двадцать пять часов в сутки» и «Одиннадцать баллов из десяти», фирма облачила все свои продукты в белые, спокойные упаковки, выглядевшие вполне добротно. Никаких кричащих табличек и кислотных цветов. Все товары обошлись без слоганов, только рядом с одним скотчем был приклеен белый листок с карандашной надписью:
Ранним утром обнаружен труп мужчины. Расследовать преступление берётся отдел убийств Рэндалла Прайса — отдел, известный своей высокой раскрываемостью, отличной репутацией и дружеской атмосферой. Но это обычное, на первый взгляд, убийство порождает всё больше вопросов и подозрений…
Странные события, странное поведение людей и окружающего мира… Четверо петербургских друзей пытаются разобраться в том, к чему никто из них не был готов. Они встречают загадочного человека, который знает больше остальных, и он открывает им правду происходящего — правду, в которую невозможно поверить…
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.