Сигареты и пиво - [7]

Я оглядел полки и говорю:

— Вообще-то я за беконом пришел. Только, кажись, у тебя его нет. Так что… — и потянулся к дверной ручке.

Он вышел из-за прилавка. Сердце у меня начало бешено колотиться, стучать в три банки бобов и томатную пасту. Он неторопливо пошел на меня, опустив плечи и согнув руки в локтях, так что они стали похожи на паучьи лапы. Я хотел дернуть дверь, но не мог. Он поймал меня в свою паутину, так же, как тогда поймал Сэмми. В ярде от меня Даг остановился и хрустнул пальцами.

— Я думал о тебе, Ройстон, — проговорил он. — Думал возобновить твой кредит.

Я хотел было почесать репу, натурально. Но не мог, уронил бы сало и яйца. — Кредит? — переспросил я. — Но…

— Знаю, знаю, — продолжал он. — Но жизнь такая длинная и сложная штука, а долгие обиды только усложняют ее еще больше. Не согласен?

— Ну да, типа. Э… это, типа хорошо, Даг. Что ж, теперь буду постоянно приходить, да. Но я должен…

— Да, Ройстон, еще кое-то. Есть одна проблема.

— Слушай, я здорово спешу.

— Это касается Моны. Я отпустил дверную ручку.

— Кого?

— Моны. Дочки моей.

Мало кто знал, что у Дага есть жена и ребенок. Он их держал взаперти, в квартире наверху. Шляться по магазинам им было ни к чему, они ж и так сидели в магазине. Учила девочку мама, вроде бы, ну, так все думали. Я эту девчонку всего пару раз в жизни видел, она вся такая занятая была, шла куда-то, видать, приперло. Такая плоская, как доска, в очках с толстыми стеклами и рыжей челкой, которая эти очки наполовину скрывала.

— А, — говорю. — Моны?

— Ну, да. Доченьки моей.

— Ей наверное уже… сколько?

— Четырнадцать.

— Четырнадцать? — Я даже было заинтересовался, но тут припомнил это рыжее очкастое недоразумение. — Так чего ты от меня хочешь?

— Как раз собирался сказать. Так что, зайдешь?

— Да мне и здесь нормально, пасиб. — Ни хуя мне не было нормально, если честно. Вам бы тоже стало хуево, если бы пришлось хрен знает сколько стоять с пачками сигарет, утрамбованными в трусы.

— Чайку попьем.

— Не, пасиб. Только что пил.

— Ну, ладно, если не хочешь…

— Не-а.

— Ну, — говорит, — это немного… — Тут он просунул руку мне за спину и повесил на дверь табличку ЗАКРЫТО, а потом опустил жалюзи. — Она стала уходить. В город, типа того. Я не могу ее контролировать, Ройстон. Ты уверен, что не хочешь чаю?

— Все путем.

— Мне сейчас за счастье, если я вообще ее вижу. Нет, не так. Ни хрена это не счастье, если дочь трясет с тебя бабки. Пятерку тут, десятку там. Она меня обирает до нитки. Повадилась таскать с полок продукты. Только посмотри. Такого голяка у меня с открытия магазина не бывало. Ворует деньги из кассы. А я ничего не могу поделать. Ройстон, она попросту меня разоряет.

Я не привык, чтобы меня столько раз называли по имени за такое короткое время. Я хотел сказать, чтобы он называл меня Блэйком, как все остальные в Манджеле, меня так звали, зовут и будут звать, блин. Только сначала надо было задать более важный вопрос.

— Но, Даг, — говорю, — плохо, канеш, что у тебя дочка такая, все дела, только все равно не дорубаюсь, при чем тут я.

— Я как раз собирался сказать, Ройстон. Мне нужна твоя помощь. Бог свидетель, мне нужна помощь. А ты для этого лучше всего подходишь, я так думаю.

Мне пришло в голову, что это ваще забавно. Последний раз, когда мы виделись, он совсем другое говорил. Судя по тому, что он говорил тогда, я вообще ни хуя ни на что не гожусь. Ну, если, конечно, не нужно сделать какую-нить грязную работенку.

— Понимаешь, нужно, чтобы ты кое-что сделал. Такое, типа деликатное дело.

— Да ну?

— Ага.

— И это…

Он оглянулся. Отодвинул жалюзи и позыркал по сторонам. Опять оглянулся.

— Нужно разобраться с одним чуваком.

— Разобраться?

— Ну, да. Решить вопрос.

— Вопрос?

— Ну, сам понимаешь. Уделать.

Глава 3

Волна преступлений нарастает. Стив Доуи, отдел криминальной хроники

За вчерашние сутки произошло семь ограблений, одиннадцать угонов машин, шесть разбойных нападений и два вооруженных ограбления — разгул преступности нарастает. Все свидетели утверждают, что преступники — молодые люди, действующие в одиночку или парами, лишь в одном из вооруженных ограблений нападавших было четверо.

Я побеседовал с Бобом Громером, владельцем магазина “Вина и табак Громера” на Катлер-роуд.

— Ну да, — проговорил он, потирая лысину, — это были пацаны. Четверо, все в масках. Самый высокий наставил на меня обрез. Очень напоминает прежние дни, когда тут орудовал Томми Мантон.

Я спросил, не заметил ли он в грабителях чего-нибудь странного.

— Чего-чего? Это еще че такое? А ну-ка, как ты сказал, кто ты такой?

Я показал документы и повторил вопрос. Не было ли в их глазах ничего необычного?

— Да мне это как-то без надобности. Мне другое вот интересно, откуда у тринадцатилетних пацанов дробовик? Манджел не такой город, чтобы у всех были стволы. Обычно грабитель напяливает чулок на морду, заваливается сюда и орет как ненормальный. И я знаю, что с этим делать. Я б не стоял за прилавком тридцать лет, если б не знал, как справиться с грабителем и его угрозами. Для этого у меня есть вот что…

Мистер Громер достал из-под прилавка что-то напоминающее крикетную биту, в которую было забито десять-двенадцатъ четырехдюймовых гвоздей. Конец биты, точно штык, увенчивал гвоздь острием наружу. Он взмахнул битой, и острый гвоздь просвистел в дюйме от моего носа.