Сидящие у рва - [7]

Привал закончен. Сегодня к заходу солнца мы должны быть у Суэ.

Когда тысячники покинули шатер, Нгар приказал Аббу:

— Приготовить две колесницы. Агр должен быть казнен до того, как мы выступим.

* * *

Когда две колесницы, запряженные четверками лошадей, с хрустом разорвали тело Агра пополам, именно с этого момента, замечает летописец Крисс из дома Иссов, началось превращение Нгара Непобедимого в Нгара Бесприютного.

* * *

Две цепи охранения вытянулись вдоль гребня прибрежных холмов.

Внизу, берегом моря, спешным шагом следовала маршевая колонна.

Нгар, опустив голову на грудь, ехал на коне впереди колонны, в окружении тысячников и оруженосцев.

После казни Агра, который отныне получал имя труса, и, следовательно, забвение, Нгар собственными руками изрубил свой паланкин на глазах у войска. Один из рабов-носильщиков, не успевший вовремя отскочить, был сражен на месте.

После этого Нгар приказал подать ему коня.

* * *

Перед самыми сумерками измученный конь вынес Нгара на прибрежную возвышенность. Впереди лежал, вытянувшись вдоль береговой линии, утонувший в зеленых садах город.

— И это вы называли крепостью? — презрительно спросил Нгар, указывая на город.

Тысячники, сопровождавшие его, промолчали.

На возвышенность поднималась головная часть колонны — медленно, как утомившаяся от зноя, потускневшая от пыли гигантская змея.

Нгар бросил коня вниз. Застучали копыта по желтой дороге.

Однако при ближайшем рассмотрении город действительно оказался хорошо укрепленным. Не говоря уже о каналах и валах, окружавших его, внушали почтение и не слишком высокие, но массивные каменные стены с полукруглыми бастионами и узкими бойницами.

Вдобавок с севера к самым стенам подступало непроходимое болото, бывшее когда-то мелководным заливом. Болото поросло высоким жестким тростником, но под городскими стенами тростник был вырублен или выжжен.

Пока войско переваливало через возвышенность и авангард начал обустраивать лагерь, Нгар подскакал к городским воротам, в которые упиралась дорога.

На стенах появились данахцы, послышались крики.

Нгар осмотрел ворота и бастионы, и лицо его омрачилось.

— Здесь опасно, повелитель, — сказал тысячник Иггар, указывая на бойницы.

И действительно, раздался свист и с десяток стрел полетели к всадникам.

Нгар развернул коня. И в этот момент что-то ударило его, и уже падая, Нгар успел выпрыгнуть из седла, чудом избежав опасности. Конь с хрипом завалился на бок.

— Стрелу! — закричал Нгар, когда Аббу подбежал к нему, чтобы помочь подняться. — Дай мне стрелу!

Он сел на коня Аббу, тысячники и слуги, отвлекая стрелков на стенах, кружили под самыми воротами.

Аббу пытался вытащить стрелу, поразившую коня полководца.

Еще несколько стрел попали в цели, правда, не причинив особого ущерба: всадники не давали прицеливаться в себя, поднимая коней на дыбы, круто разворачиваясь, меняя направления.

Наконец стрела была вытащена. Аббу с окровавленными руками бросился к одному из ординарцев, чтобы вскочить в седло.

Увы, это был несчастный день: новая стрела поразила Аббу.

Таосец с черной громадной стрелой в руках упал навзничь, и на лице его застыла улыбка.

— Прочь отсюда! — крикнул тысячник Иггар.

— Нет! Стрелу! — вновь потребовал Нгар.

— Мы достанем стрелу с наступлением темноты!

Лишь после этого Нгар повернул коня. Ординарец, известный своей ловкостью и отвагой, попытался на скаку подхватить с земли тело Аббу. Но был сражен новой стрелой.

Солнце стремительно закатилось, и в полной тьме Нгар вернулся к войску, проехал между рядами палаток к центру лагеря, где для него был раскинут большой шатер.

* * *

Нгар был мрачен и отказался разговаривать с тысячниками, настойчиво просившими встречи.

Нгар пил вино час и другой. Безмолвный слуга наливал вино, и один раз расплескал его, поскольку руки его дрожали от страха.

Но Нгар, вопреки ожиданию, не пришел в ярость, а лишь выругался. Но выругался на языке Равнины, которого слуга не понимал.

Когда лагерь стих, полководец вышел из шатра. Сияла огромная ржавая луна. Мертвый свет заливал ровные ряды палаток и застывших, как статуи, фигуры караульных.

В отдалении едва слышно ржали стреноженные кони. Города не было видно. В Суэ не зажигали огней то ли из предосторожности, то ли замышляя какую-то коварную вылазку.

Начальник караула Шумаар неслышно выступил из тьмы. Это был воин громадного роста, почти на пол-головы выше самого Нгара.

Луна вылепила во мраке его исполинскую фигуру, сверкнул знак сотника на плече.

Нгар слегка отшатнулся.

— Это я, повелитель, — негромко сказал Шумаар.

— Посты проверены? — спросил Нгар.

— Проверены и усилены. Конные отряды посланы к стенам крепости.

— А что в крепости?

— Тихо, господин. При малейшем шуме будет поднята тревога.

— Молодец, Шумаар, — проговорил Нгар, качнул головой, и Шумаар понял, что полководец пьян.

— Луна… — прошептал Нгар.

— Луна?

— И луна — тоже… Дурное предзнаменование. Подо мной был убит конь. Это знак.

Шумаар молчал. Лицо его, скрытое забралом, ничего не выражало.

Нгар тяжело вздохнул, оперся о подставленную Шумааром руку.

— Где труп Аббу?

— Его уже подняли. Я ожидал твоего приказания.

Шумаар растворился в темноте. Минута-другая — и совершенно бесшумно появились четверо. На скрещенных копьях они несли тело верного Аббу.