Сидящие у рва - [6]

Нгар прыгнул в седло и помчался к голове колонны, туда, где кипел бой.

Аххумская конница была рассеяна. Тесно сгрудившиеся бессмертные, припав к земле, защитившись громоздкими щитами, были похожи на гигантских черепах.

Со склона горы их атаковали конные лучники-данахцы. И хотя стрелы не могли пробить щитов, все же бессмертные несли урон.

Черепахи медленно пятились назад.

Мгновенно оценив положение, Нгар оглянулся: к нему уже спешили конные тысячники и сотники бессмертных. Еще минута — и первые ряды бессмертных, построенные в фалангу, появились на склоне.

Кони данахцев, брошенные в атаку, с размаху напарывались на многометровые копья, древки которых бессмертные воткнули в землю. Падавших всадников тут же добивали мечами.

Храп лошадей, визги раненых и нестройный нервный вой боевых труб…

Данахцы повернули коней и в облаках пыли скрылись за гребнем холма.

Фаланга двинулась вверх, постепенно наращивая глубину за счет все новых и новых бессмертных, торопившихся занять свое место, строго определенное у каждого.

Нгар ухмыльнулся всеми тремя губами и, обгоняя фалангу, взлетел на гребень.

За холмом волнами вздымались новые гребни, поросшие кое-где хилыми деревцами. Данахцев не было видно — либо они успели скрыться за следующим холмом, либо затаились в невидимой сверху расщелине.

— Пастухи! — презрительно сказал Нгар и повернул коня.

Когда он спустился с холма, оглядывая поле битвы, он понял, что пастухи, тем не менее, сумели нанести аххумам значительный урон.

— Шатер! Тысячники! — коротко приказал он, спешиваясь.

Тут же был растянут полог, разложены ковры. Тысячники, понуро опустив головы, явились перед Нгаром.

Нгар смотрел мимо них — на ослепительно желтые холмы и белые барашки волн, бежавших к песчаному берегу.

Ординарец Аббу — темнокожий таосец — склонившись перед Нгаром, ожидал приказаний.

— Вина, — велел Нгар и жестом приказал тысячникам сесть.

— Вы допустили оплошность, — сказал он, не глядя на склоненные головы командиров — седых ветеранов, каждый из которых имел за плечами немало подвигов; двое из них дослужились до тысячников из простых солдат, один принадлежал к роду племенных вождей, но и он получил свою должность не за родовитость.

— Почему никто не знал о готовящемся нападении?

Тысячники молчали.

— Где пленники, которых мы взяли сегодня утром?

— Они умерли, повелитель, — произнес Даггар, тысячник из вождей.

— Кто их допрашивал?

— Я, повелитель.

— Ты плохо спрашивал, Даггар! — повысил голос Нгар.

— Я хорошо спрашивал. Старику вытянули жилы из ног. Он молчал.

Тогда его стали варить. Он заговорил, но совсем не о том. Он говорил о привольной жизни в горах… Переводчик сказал, что он пел.

— Пел?

— Так, господин. Он сошел с ума.

— А второй?

— Второй оказался его сыном.

— И что из того?

— Он бросился на меч стражника.

Нгар вздохнул, отпил вина из круглой оловянной чаши, поданной Аббу, и проговорил:

— Ты будешь наказан, Даггар. И будет наказан Агр. Сколько наших всадников погибло сегодня?

— Почти шесть десятков.

— А бессмертных?

— Всего семеро, но более сотни ранены.

— Будут наказаны все из их десятков и сотен.

Тысячники ниже склонили головы.

Нгар пил вино, глядя на берег. Свежий морской ветер теребил край полога.

— Мы пришли сюда не для того, чтобы терять время и силы на бессмысленную борьбу. Князь Руэн тоже должен быть наказан. Ты, Даггар, и ты, Иггар — вы пойдете в Данах с тысячью бессмертных и сотрете в пыль эту ничтожную крепость. Завтра мы возьмем Суэ — нет, сегодня, еще сегодня, — и там я буду ждать вас. Времени вам даю ровно пять дней. Этого хватит на то, чтобы достичь Данах, победить и вернуться.

— Нет, темник! — с внезапной яростью отозвался Даггар. — Ты, и только ты виноват в сегодняшнем позоре. Ты забыл, как ходят пешком. Ты ездишь в глупом убежище из бумаги, и видишь дорогу только из-за спин рабов! Ты решил, что Данах не стоит твоего внимания, и только из-за твоей беспечности погибли семеро бессмертных! А теперь ты собираешься наказывать их ни в чем не повинных товарищей? Открой глаза, Нгар!

Фиолетовое вино, выплеснутое из чаши, ослепило Даггара.

Тысячник вскочил.

— Ты неправ, Нгар! — закричал Даггар. — Ты собираешься разделить наше слабое войско! Ты погубишь его! Знаешь ли ты, что Суэ — это настоящая крепость?..

Нгар вскочил с ковра, железная рука впилась в горло Даггара.

Лающим голосом Нгар прокричал:

— Ты, собака, забыл, кто здесь командир? Ты осмеливаешься дерзить мне, взявшему десятки крепостей в Киатте и Тао?..

Сидеть! — прикрикнул он на двух других тысячников, которые, схватившись за кинжалы, тоже вскочили. — Сидеть, собаки!

Сверкнул огромный изогнутый меч, поднятый Аббу. Тысячники переглянулись и сели. Даггар хрипел, бился еще секунду, пока Нгар не ослабил хватку. Тысячник бессильно опустился на ковер, хрипя и вываливая язык.

— Я знаю, как укреплен Суэ. Я знаю, что князь Руэн сейчас там и готовится к обороне. Но мы будем штурмовать эту крепость и возьмем ее.

Нгар снова уселся, тяжело дыша.

— Да, Даггар, я утомился от этой дороги. В этом ты прав. Мне следовало самому допрашивать пленных. И уж поверь мне — они сказали бы правду с готовностью куда большей, чем та, с которой ты выслушиваешь приказы. Наказание откладывается.