Сидни Шелдон. Интриганка-2 - [78]

Послышался облегченный вздох одного из поверенных.

Макс хотел что-то сказать, но посмотрел в глаза Лекси – и слова замерли у него на губах. Все его признания ничего не будут значить.

«Прости… я все еще люблю тебя…»

Даже если он произнесет это вслух, ничего не изменится. Он был обязан уничтожить ее, чтобы завоевать «Крюгер-Брент» для Ив. Таково его предназначение. Его жизненная цель. Иного выхода нет.

Он надеялся, что когда-нибудь Лекси это поймет. И простит.

Лекси со спокойным достоинством, от которого Огасту захотелось плакать, собрала свой портфель, повернулась и пошла к выходу.

– Удачи, Макс.

Прежде чем разжать кулаки, Лекси подождала, пока двери лифта закроются. Из ранок от впившихся в кожу ногтей текла кровь.

«Удачи, Макс».

«Удачи, Иуда, подлый предатель».

Слова Иисуса, заученные на уроках Закона Божия, пришли ей на память: «Истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня…но горе тому человеку, с которым Сын Человеческий предается; лучше бы этому человеку не родиться».

Лекси сделает все, чтобы Макс пожалел о своем появлении на свет.

Кузен выиграл сражение.

Но война только началась.

Книга вторая

Глава 22

Пять лет спустя. Лос-Анджелес

Паоло Козмичи оглядел роскошно убранную гостиную в Бель-Эр и презрительно скривился:

– Слишком много цветов. Как на похоронах.

Робби снисходительно чмокнул его в лысую макушку:

– Цветы идеальны. Все идеально. Расслабься, крошка. Выпей чего-нибудь покрепче.

Сегодня Робби исполнялось сорок лет, и он со своим типичным альтруизмом решил отметить эту жизненную веху, вознамерившись собрать миллионы для фонда Темплтона – Козмичи в помощь больным ВИЧ. Звезды из миров классической и поп-музыки, как и голливудские актеры, вскоре прибудут к воротам из кованого железа, у которых уже собралась толпа алчных папарацци. Обширное поместье в Бель-Эр служило приютом счастливой пары последние три года. Риелтор описывал его как «сельский дом во французском стиле», что повергло беднягу Паоло едва ли не в истерику.

– Вы когда-нибудь бывали во Франции? – едва выговорил он, задыхаясь от смеха, когда впервые увидел особняк.

На самом деле это был огромный, вульгарный, изобилующий архитектурными излишествами, похожий на свадебный торт дом, буквально утопающий во вьющихся розах. В саду имелись искусственный ручей, куда насосом подавалась вода, и псевдосредневековый мостик. Совершенно во вкусе американцев: кричаще, аляповато, словом, сплошной Дисней. Но несмотря на это, дом был невероятно уютен, из каждого окна открывались поразительно живописные пейзажи, и, что важнее всего, позволял добиться полного уединения. Здесь Робби и Паоло были блаженно счастливы.

– А вот и Лекс! Может, скажешь этому месье Гринчу[34], что дом выглядит достойно?

– Дом выглядит достойно.

Было трудно поверить, что Лекси уже тридцать! Выглядела она подростком, хотя была одета в винтажное серое бальное платье от Харди Эмиса, а в ушах, на шее и запястьях сверкали бриллианты. Идеальная кожа, длинные волосы, нежная улыбка. Кто, глядя на нее, может подумать, что перед ним закаленная в битвах бизнесвумен?

После скандала пятилетней давности, когда Лекси пришлось покинуть «Крюгер-Брент», серьезные финансисты списали ее со счетов. Больше ее фото не появлялись на журнальных обложках. Лекси не делала заявлений, не пыталась опровергнуть слухи, не реагировала на разоблачительные интервью друзей или «осведомленных лиц», перестала посещать звездные вечеринки, благотворительные аукционы и вернисажи. Поговаривали, что она покинула Америку, но никто ничего не знал наверняка. Шло время, и о ней стали забывать.

Но те, кто предполагал, что Лекси заползла под камень и зализывает раны, сильно недооценил силу ее честолюбия, не говоря уже о стойкости духа.

Через десять дней после нанесения Максом предательского удара Лекси разбудил вой клаксонов под окнами ее новой съемной квартиры. Папарацци буквально выжили ее из собственного дома, поэтому пришлось срочно переехать.

Сначала звуки доносились приглушенно, словно мостовая была покрыта свежевыпавшим снежком. Но в последующие несколько дней снег стал потихоньку таять. Звуки становились все резче, все громче, и Лекси радовалась каждому, как маленький ребенок. Вода, бегущая из крана, вызывала у нее громкий смех. Голоса уличных торговцев, ссорившихся под окном, заставляли плакать. Но более всего казался странным собственный голос, словно ей не принадлежащий.

Доктор Чун пришел в восторг.

– Поздравляю, дорогая! Жаль только, что слух к вам вернулся в самый неприятный момент вашей жизни.

Доктор, как и все в Америке, видел снимки и читал статьи. Бедную девушку травили, как дикого зверя.

Однако Лекси, казалось, ничуть не тронуло всеобщее осуждение.

– Не тревожьтесь, доктор. Зато я все слышу. И это самое важное.

Так оно и было. Лекси неожиданно почувствовала себя непобедимой. Несгибаемой. Продав часть акций «Крюгер-Брент» – несмотря на падение в цене, доля Лекси все еще стоила свыше ста миллионов долларов, – она без лишнего шума открыла собственную компанию по торговле недвижимостью «Темплтон эстейтс». И начала с покупки дешевой африканской земли, следуя тому бизнес-плану, который хотела претворить в жизнь в качестве председателя правления «Крюгер-Брент». Уже через два года она обогнала всех африканских конкурентов. В этом году Лекси с невыразимым удовлетворением наблюдала, как доля акций «Темплтон» на африканском рынке значительно перевесила долю «Крюгер-Брент».