Сибирская эпопея - [53]
Дежнёв еще и потому не особенно красноречиво повествовал о первом этапе своего пути, что Ледовитый океан был к нему милостив. Однако за «Большим Каменным Носом» начались проблемы. Сентябрь – начало сезона штормов. Первый шторм застал флотилию в проливе, который теперь называется Беринговым. Коч Анкудинова разбился, и Дежнёв был вынужден взять «вора» на один из своих. 20 сентября, когда казаки пристали к берегу, вероятно, чтобы пополнить запасы воды, на них напали чукчи. Во время стычки был ранен купец Алексеев. Но все это не шло ни в какое сравнение со страшным штормом, обрушившимся на кочи, когда они преодолели второй большой мыс, называющийся сегодня Чукотским. За ним казаки перестали видеть приветливое побережье, многочисленные бухточки, четкие гребни гор на горизонте. Они находились в открытом океане. Налетевший бешеный ветер разбросал кочи, державшиеся до того вместе: «И того Федота, – вспоминал затем Дежнёв, – со мною, Семейкою, на море разнесло без вести». Одна фраза, описывающая катастрофу. Пропал не только Алексеев, главный спонсор экспедиции и соратник Дежнёва. Исчезли и пять других кочей. Да и корабль Дежнёва в плачевном состоянии. 1 октября где-то у берегов Анадырского залива и он потерпел крушение. Из 80 участников экспедиции с Дежнёвым осталось лишь 24 человека.
А что же стало с другими? Практически все они утонули. Один или два коча потерпели кораблекрушение южнее, по пути к Камчатке. Судьбе было угодно, чтобы Дежнёв сам узнал об этом несколькими годами позже благодаря стычке с кочевниками коряками, пришедшими с Камчатки. Среди пленных он обнаруживает якутку, которая отправилась в поход с купцом Алексеевым, пропавшим во время бури. Она рассказала, что после кораблекрушения команда пыталась выжить, устроив лагерь из подручных средств, что ее гражданский муж Алексеев и «вор» Анкудинов умерли от цинги, что горстка уцелевших после того, как на них напали местные, пыталась бежать морем, бросив ее на произвол судьбы. Этот рассказ породил легенду, что некоторые участники экспедиции доплыли до Камчатки или Аляски.
Итак, Дежнёв и его изнуренные испытаниями товарищи остались без коча, что означало невозможность возвращения, и почти без снаряжения. Они еще надеются добраться до реки их мечты, той самой «соболиной реки», где можно лопатой собирать ценнейшую кость. И им это удается после десятинедельного похода, о котором Дежнёв, человек, привыкший изъясняться скупо и без прикрас, рассказал так: «И шли мы все в гору, сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы… и попали на Анадыр-реку близко морю».>224
Счастливый конец? Вовсе нет. Следущая фраза выдает горькое разочарование, постигшее группу смельчаков: «и рыбы добыть не смогли, лесу нет, и с голоду мы, бедные, врозь разбрелись». Спасайся, кто может. Каждый сам по себе. Нет леса, следовательно, нет ни соболя, ни дичи, то есть ни трофеев, ни еды. После многих месяцев пути и тяжких испытаний – настоящая катастрофа. Но и это еще не все. Дежнёв отправляет половину оставшейся ватаги вверх по реке на разведку – на поиски кочевников или более гостеприимных мест. Через 20 дней трое вернулись в состоянии крайнего истощения. Они рассказали, что никого не нашли, что места повсюду совершенно безлюдные. И что их товарищи упали, не дойдя 3 км, поскольку не были в силах сделать хотя бы еще один шаг, выкопали ямы в снегу и ждут. Дежнёв отправил людей им на подмогу, собрав «последние свои постелишко и одеялишко», но те никого не нашли. Возможно, отставшие были убиты охотниками чукчами. Первопроходцев, сумевших обогнуть Азию, осталось всего 15. Их ждала зима.
И все-таки ей не удалось доконать сибирских казаков. Весной 1649 года они уже в верховьях реки Анадырь. Пройдя вверх по реке, они нашли лес, построили себе убежище для зимовки и лодку, которая должна была позволить им продолжить путь. Более того, они напали на становище кочевников, взяли в заложники их предводителя и потребовали выплаты ясака, пообещав, конечно, в будущем защиту царя. И все же путешественники разочарованы: «рыбы красной приходит много, – напишет впоследствии Дежнёв, – а та рыба внизу Анадыру от моря идет добра», но все же «река Анадыр не лесна и соболей в ней мало, с вершины малой листвяк днищей на шесть или на семь, а иного черного лесу нет никакого, кроме березнику и осинника, а от Малого Маена, кроме тальника, нет лесу никакого, а от берегов лесу нешироко, все тундра да камень».
