Сибирская эпопея - [47]

* * *

Россия ненадолго покидает Сибирь. Не прошло и нескольких месяцев, как хорошо подготовленное войско воеводы Ивана Мансурова тоже переходит Урал. На этот раз, чтобы окончательно обосноваться на новых землях. Через несколько лет, после многочисленных сражений, хан Кучум, никогда не терявший надежды отвоевать свой трон, потерпев очередное поражение от русских, убит своими бывшими союзниками – ногайцами. На смену татарской столице приходит русский город Тобольск, выстроенный неподалеку, на слиянии Тобола и Иртыша. Он становится административным, военным и религиозным центром завоеванных земель. Что же касается соратников Ермака, то они покинули Сибирь лишь для того, чтобы войти в историю и легенды. В 1621 году новый тобольский епископ решил составить мартиролог членов экспедиции – своеобразный эпилог этой невероятной саги. Он надеялся, что этот акт, напоминающий канонизацию, позволит закрепить вхождение новых земель в государство и подтолкнет церковь поучаствовать в завоевании, начав проповедовать христианство среди коренных народов Сибири. И, поразительный случай в истории, архиепископ Киприан пригласил всех выживших участников похода в свой монастырь. Через сорок лет после экспедиции казаки принесли архиепископу «писание сие, како приидоша в Сибирь, и где у них с погаными были бои, и где козаков и ково именно у них убиша».¹⁹⁹ Дьяки архиепископа расспросили гостей по одному, стараясь получить связную историю событий, что было непросто. В ту эпоху казаки не умели оперировать такой временной единицей как год. Часто они даже не могли сказать, сколько им лет. Их жизнь измерялась событиями, в которых они принимали участие. Летопись создавалась мучительно. В ней много противоречий и неувязок, но все же она доносит до нас историю рождения русской Сибири.

Впереди – «Великий океан»

Казаки, сбившие замок с ворот кучумовской столицы, не просто присоединили к Руси его ханство. Они также открыли путь на территорию, размер которой превышал самые смелые ожидания. Государство Ивана Грозного уже было одним из самых больших в Европе, а его распространение в северную Азию превращало страну в азиатскую и мировую державу. Движение на восток, начатое казаками Ермака, будет продолжаться, пока не достигнет берегов «Великого океана», как тогда называли Тихий.

Казаки также установили контроль за реками, без которых продвижение вглубь суши было бы невозможным. Как и в европейской части Руси, они отправляются на лодках по рекам, пересекающим эту огромную территорию. Метод хорошо известен: нужно плыть по течению больших рек, а потом подниматься по притокам в выбранном направлении. Таким образом удавалось найти самые удобные пути между водоразделами сибирских рек. По обе стороны волока возводились укрепленные заставы – для контроля этих стратегически важных пунктов. Эпоха набегов, когда Москва или Новгород посылала отряды, которые ради охоты или мародерства проникали за Урал и тут же возвращались назад, осталась в прошлом. Начался период полномасштабной колонизации по определенному плану. Этот процесс находится в руках центральной власти. Во второй половине XVI века в Московской Руси активно идет урбанизация. Историки считают, что 40 % современных русских городов были основаны в это время.²⁰⁰ Следовательно, технологии уже хорошо обкатаны, и повсюду в Сибири организация жизни следует нескольким главным принципам. Прежде всего очень быстро возводится крепость – острог. На то, чтобы срубить деревья и построить первые деревянные стены и башни, уходит обычно неделя или две. Такая скорость связана с «пушной лихорадкой»: без крепости любая попытка собрать ясак в окрестностях обречена на неудачу, а первопоселенцам грозила бы гибель от рук местных жителей. Поэтому-то поспешно и часто небрежно возводят стены, а потом, когда начинается сбор ясака, их делают выше, крепость достраивают и перестраивают, выкапывают рвы, которые затем наполняют водой. Таким образом, сибирские города, как свидетельствуют многочисленные челобитные, хранящиеся в архивах, представляют собой непрекращающуюся стройку. В крепостях сидят не только промышленники, авантюристы, казаки и профессиональные стрельцы. С самого начала появления острогов символическую уральскую границу переходят бродяги («гулящие люди»), беглые крепостные, преступники-рецидивисты и другие «отщепенцы». И вплоть до XX века Сибирь будет оставаться землей обетованной для маргиналов и последователей гонимых религиозных течений. С середины XVII века она принимает старообрядцев, стремящихся укрыться от «мира» и обосноваться в самых отдаленных сибирских уголках в ожидании Апокалипсиса. Государство довольно быстро стало использовать новые территории как место для ссылки и каторги: из 70 тысяч жителей региона, согласно переписи первой половины XVII века, 7 400 были отправлены туда насильно.²⁰¹

Впервые на новые территории отправляются крестьяне. Некоторых подтолкнуло к этому государство, обещавшее освобождение от повинностей на три года, другие решили сняться с места сами. Свободные, но нищие крестьяне ехали в Сибирь в надежде на лучшую жизнь. Вместе они составляют половину всех переселенцев. Государство поощряет крестьян перебираться в Сибирь не ради захвата этого гигантского пространства (эта цель появится только в начале XX века), а скорее, ради того, чтобы попытаться разрешить проблему продовольствия, которая все возрастает по мере продвижения на восток. В отличие от Северной Америки, где оседают европейские колонисты, Сибирь не может похвастаться прериями с тучными стадами бизонов или же местными зерновыми наподобие кукурузы. Тут много дичи и рыбы. Однако из-за климата выращивать пшеницу невозможно, а ячмень – очень трудно. Отчаянно не хватает фруктов, овощей, витаминов. А в тот период, когда климатические условия позволяют заниматься огородом, в короткое, но жаркое лето, промышленники уходят в леса и сплавляются по рекам, освободившимся ото льда. Власти быстро поняли, что эту проблему нельзя решить без постоянного присутствия крестьян на этих землях. Новоприбывшие крестьяне не остаются в таежных городах, предназначенных больше для пушной торговли, а отправляются на южные равнины, где земли плодороднее. Это вынуждает государство поддерживать продвижение и в этом направлении, в сторону татарских и казахских степей и алтайских равнин. Крестьянам власти дают земли, семена, несколько голов скота и базовые орудия производства. Часть надела обрабатывается владельцем, который должен отдавать продукцию государству. Остальное крестьянин мог использовать по своему усмотрению. Формально эта система перенесена из практики крепостного права, господствовавшего в то время в европейской Руси, но в Сибири отсутствие аристократии и землевладельцев превращает государство и церковь в единственных хозяев крестьян и дает им свободу, о которой нельзя было и мечтать в остальной части страны. В Сибири зарождается свободное крестьянство – сословие, которое будет развиваться в последующие века. Они, несомненно, впитали дух первопроходцев и промышленников. Сибиряки постепенно стали походить на них, да и на первооткрывателей американского запада – своей независимостью, самодостаточностью и любовью к риску.