Сибирь - [45]

Его настоящее имя Жозеф Бертло, барон де Бэйе. Родился в 1853 году и умер в 1931 году, археолог и антрополог. В 1892 году Министерство иностранных дел отправило его в многомесячную командировку в Российскую империю. Она довела его до Сибири. Он привез оттуда множество предметов: керамику, доисторическое оружие, каменные орудия труда. С 1893 по 1897 годы он дарил это различным музеям, в которых сначала проводил лекции. Его красивая фотография есть в интернете, так же как и небольшой фильм (комментарий к которому, к сожалению, на русском языке, а субтитры на уйгурском или на татарском…), показывающий фотографии, отснятые им во время путешествия, в основном портреты, которые очаровывают разнообразием и правдивостью лиц… «Бюллетень антропологического общества Парижа» в 1-м томе (1899 год) приветствует пером своего президента доктора Капитан недавние открытия барона де Бэйе: «Вниз по течению от Красноярска господин де Бэйе исследовал в этом, как и в прошлом, году очень любопытные месторождения Ладейки. […] Он нашел там палеолитическую фауну, полностью сопоставимую с фауной Афонтова гора мустьерской эпохи. В прошлом году он показывал нам два очень красивых скребка из каменисто-клиновидной скалы, внешний вид которых абсолютно соответствовал палеолиту: а рядом с ними были обнаружены кости быка». И вот вновь Минусинск. «В 1000 километрах выше по Енисею окрестности Минусинска предоставили месье де Бэйе множество изделий из бронзы, среди которых очень интересный топор с наконечником в форме двух симметричных колец, острие копья, множество бронзовых ножей (и один железный такой же формы) с рукояткой, заканчивающейся кольцом». И вот мы уже во временах более ранних, чем мумии Пазилика…

Во время революции 1917 года барон вновь в России. Его арестовали, но отпустили с Лубянки после вмешательства жены Троцкого Натальи Седовой… Немного мимолетом о ней, так как от нее потянется ниточка всей дальнейшей российской истории! Седова умерла во Франции в Корбее такой же убежденной антисталинисткой. Два письма, которые это доказывают: одно из Мехико в 1951 году, адресованное IV Интернационалу по поводу СССР: «В мире нет другой такой страны, где идеи и истинные защитники социализма подвергаются таким жестоким преследованиям». И еще одно из Франции в 1961 году по поводу маоистского Китая: «Я считаю нынешний китайский режим, как и режим российский, так как он построен по той же модели, таким же далеким от марксизма и пролетарской революции, как те от Франко и Испании».

…Дорога извилиста, как и мои отвлечения. Сейчас это гора, и наши шоферы разворачиваются. По-русски такую извилистую дорогу называют «тещин язык», говорит наш гид. Заметим, что теща — это мать жены: это она для мужа как жало гадюки, и именно о ней рассказываются анекдоты. А о матери мужа и ее жестокости по отношению к невестке не говорится ничего.

Огромные скалы причудливых форм возвышаются над лесами, столбы, служащие ориентирами, им дают даже свои названия: слоноподобные, бабушка, перо, внучка… И наконец, тайга! Слово, которое на местном диалекте значит «непроницаемая». Которую мы до теперешнего момента видели только из поезда. Сейчас мы углубляемся в нее по дороге: бескрайние просторы плотно стоящих деревьев. В этой части тайги деревни появились в XVIII веке и то только вдоль Енисея. Многие дома, которые мы видим сегодня, это дачи горожан. Слово, которое совсем не подходит тому, что оно обозначает, так как сюда приезжают больше не за отдыхом, а за работой на грядках в огородах. Но и лес тоже в хорошее лето — это ценный ресурс с кедровыми орехами, грибами, ягодами (ни один русский роман не обходится без сбора ягод!), растениями, медицинскими и ароматическими травами, медом, маслами и мясом дичи. Есть ли еще большие и опасные звери? Конечно! Волки, лисы, маралы и, конечно, медведи (я вспоминаю о том, который ходил вокруг скита Агафьи), летом приходящие в города.

Останавливаемся возле ущелья реки. С другой стороны стоянки небольшой прицепной домик, покрашенный в ярко-зеленый цвет. Кто-то, должно быть, там живет, так как на веревке сушится белье и привязаны две собаки. Оттуда мы идем на площадку, с которой открывается вся панорама реки. Впечатляющая ширина, вдалеке горы, обрывистые склоны лощин, перерезанные полосами красной рудной глины… Вот откуда название Красный Яр…

Затем мы спускаемся к реке. Ее берега очень обрывисты, но больше всего удивляет то, что, несмотря на широту реки, она имеет очень быстрое течение. Жуль Верн пишет: Мишель Строгов «знал Енисей, так как пересекал его уже много раз. Он знал его яростное течение, особенно в глубоком рукаве между островами». Как его пересечь? Путешественники в основном ждут зимы, чтобы пройти по льду. Но Мишель Строгов не может ждать: он ставит свою кибитку на плавучие бурдюки. Однако течение там такое быстрое, что кибитка достигает другого берега только в пяти верстах ниже. Это в общей сложности около одиннадцати верст (более десяти километров). Можно поверить ему на слово: Тургенев, которого Жуль Верн пригласил рецензировать его книгу, не нашел там ни одной ошибки…