Сибирь - [10]
Мы едем к кремлю: вокруг тихо и тепло, разносится запах и пыльца деревьев. Со своими двенадцатью из четырнадцати первоначальных башен и восхитительным расположением над Волгой Нижегородский кремль, построенный из красного кирпича между 1508 и 1511 годами, является одним из наиболее сохранившихся в России. Из множеств кремлей, пусть не таких красивых, мощных и грозных, как московский, нижегородский или казанский. (Интересно, в кого перепрофилировались кремленологи, специалисты по тайнам и секретам советской власти?) Это крепости, сооруженные в средние века против частых набегов монголов, а позднее татар. В 1223 году во время монгольского нашествия Нижний Новгород уцелел. В 1377 году на город нападают татарские орды и сжигают его. Город отстраивается и вновь уничтожается в 1408 году. Иван Грозный делает из него важный опорный пункт в своей войне против казанских татар (которые в действительности являются волжскими булгарами). По мере нашего продвижения на восток мы все еще только в начале пути. Я скоро начну понимать, как создавалась эта страна: Россия — это линия фронта напротив восходящего солнца, откуда происходят все нашествия. Повернувшись на восток, защищаясь, вооружаясь, строя укрепления, нападая, покоряя, колонизуя без конца все новые земли.
По этой дороге мы и продвигаемся, солнце в глаза: Россия не просто передний край цивилизации, а именно цивилизации европейской, христианской в ее славянско-византийском виде. Против Азии, против монголов, шаманских верований и позже буддизма, против татар и мусульманской религии… А Европа где-то там, там христианство. Для нас (в Италии или во Франции) это время эпохи Возрождения, Реформации, возврата к античности, начала развития современных наук.
Очень большой разрыв, ответственный за то, что потом назовут русской отсталостью. Длительное монгольское присутствие оставило в России «более чем следы», пишет Жан-Поль Ру в опубликованной на сайте Клио конференции. «Благодаря ему или из-за него русская аристократия и клир заняли в русском обществе привилегированное место. Татаро-монгольское иго научило людей уважать власть, привило необходимые добродетели повиновения и подчинения, которые отсутствовали в народном характере. Своего рода фатализм, восточное смирение; что и позволило утвердиться автократическим и даже деспотичным режимам».
И тем не менее если татаро-монгольское господство и отрезало Россию от Европы, в то же время она познала великий взлет, которому Россия обязана, добавляет статья, «своей оригинальной культуре, основанной в основном на искусствах степной жизни».
Я очень далека от «азиатского варварства», которое удобно используют каждый раз, пытаясь объяснить ее кровавую историю.
…Прекрасная погода, чудесные сады. Над всем этим царствует полный покой, никак не связанный с насилием. Но если древняя история стала застывшим образом, то этого не скажешь об истории недавней. По некой железной логике кремлевские сады превратились в музей сопротивления немецкому нашествию под открытым небом. В центре внутреннего водоема горит вечный огонь у памятника неизвестному солдату. А вдали виднеется Волга, несущая тяжелые баржи. Ее течение изменилось, остепенилось, расширилось, изменились ее берега, но Ее Величество, рассекающее известные нам литературные пейзажи, не менее потрясающе. Будто бы ты и вправду уловил запах России… Именно этого я и ожидаю с тех пор, как на обложке книги Георгия Соколова «Безмерность России», одной из немногих, которые я взяла с собой, я увидела картину Левитана 1894 года «Над вечным покоем»: широкая равнина, замерзшая река и деревянная церквушка с поблекшим золотым куполом на берегу. Картина перевернутая с разрезанным видом реки и неба. В изначальной версии воды и облака занимают гораздо больше места, а земля в скрещении рек представлена травяной полоской с несколькими деревьями. Чехов восхищался Левитаном за его способность, которую художник и сам в себе ощущал, передавать «сокровенные, волнующие, зачастую печальные черты русского пейзажа». В своем домике в Ялте у Чехова была картина Левитана «Сенокос». 2 января 1900 года он пишет Ольге: «Луг, стога, вдалеке лес, и над всем этим царствует луна». Свой последний год жизни Левитан провел в домике Чехова в Крыму. И он, и Чехов — оба умерли от туберкулеза; Левитан в сорок лет, в 1900 году, а Чехов четырьмя годами позже.
…Разумеется, подобные размышления не подготавливают к восприятию России сегодняшней… Но я не вижу, почему нужно забывать о том, что всегда здесь присутствует, пусть неявное, но живущее. За спиной сегодняшней России, насыщенной рекламой, интернетом, в яростном, почти анархическом развитии. Наоборот. Возможно, это единственный способ сделать человечным тот момент, когда всепоглощающая современность вступает в конфликт с ускользающим прошлым. В конце концов, каждый русский носит это в себе, даже если он об этом и не догадывается. Он создан этими картинами, этими книгами, этими реками. И я тоже. Во мне живут книги, которые я люблю и которые меня сформировали. И образ великой реки Луары, выходящей из берегов…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Сентябрь 1812 года. Французские войска вступают в Москву. Наполеон ожидает, что русский царь начнет переговоры о мире. Но город оказывается для французов огромной западней. Москва горит несколько дней, в разоренном городе не хватает продовольствия, и Наполеон вынужден покинуть Москву. Казаки неотступно преследуют французов, заставляя их уходить из России по старой Смоленской дороге, которую разорили сами же французы. Жестокий холод, французы режут лошадей, убивают друг друга из-за мороженой картофелины. Через реку Березину перешли лишь жалкие остатки некогда великой армии.Герой книги, в зависимости от обстоятельств, становятся то мужественными, то трусливыми, то дельцами, то ворами, жестокими, слабыми, хитрыми, влюбленными.
Данвер, молодой судья, едет по поручению короля Франции в одну из провинций, чтобы проверить поступающие сообщения о чрезмерном рвении своих собратьев по профессии в процессах, связанных с колдовством. Множащиеся костры по всей Франции и растущее недовольство подданных обеспокоили Королевский двор. Так молодой судья поселяется в Миранже, небольшом городке, полном тайн, где самоуправствует председатель суда де Ла Барелль. Данвер присутствует на процессах и на допросах и неожиданно для себя влюбляется в одну необычную, красивую женщину, обвиняемую в убийстве своего мужа и колдовстве.Элизабет Мотш пишет не просто исторический роман.
В безмятежной деревушке на берегу дикого острова разгораются смертельные страсти. Прекрасный новый мост, связавший островок с материком, привлек сюда и многочисленных охотников за недвижимостью, желающих превратить этот девственный уголок природы в туристический рай. Но местные владельцы вилл и земельных участков сопротивляются. И вот один из них обезглавлен, второй умирает от укуса змеи, третья кончает жизнь самоубийством, четвертый… Это уже не тихий остров, а настоящее кладбище! Чья же невидимая рука ткет паутину и управляет чужими судьбами?Две женщины, ненавидящие друг друга, ведут местную хронику.
Роман «Битва» посвящен одному из знаменательных эпизодов наполеоновского периода в истории Франции. В нем, как и в романах «Шел снег», «Отсутствующий», «Кот в сапогах», Патрик Рамбо создает образ второстепенного персонажа — солдата, офицера наполеоновской армии, среднего француза, который позволяет ему ярче и сочнее выписать портрет Наполеона и его окружения.