Сибирь. Эпопея века \\ Сибирский вызов - [3]

Что же касается Сибири, то о ней можно рассказывать, по-моему, бесконечно.

У каждого журналиста, у каждого писателя, независимо от того, где он живет, есть своя забота, своя боль, своя привязанность, у каждого из нас есть край, которому мы преданы. И тут каждый обязательно назовет свою, так сказать, географическую точку. Для меня, например, такой точкой стала Сибирь, ее земля, ее счастье и боль, ее споры и заботы, ее открытия. Хотя, например, до последнего времени писали, что Сибирь «на нефть и газ бесперспективна», эти богатства были все же открыты. Еще в 1932 году техник-керамик Косолапов отправил в Комсеверопуть докладную записку, в которой отмечал, что у «селения Юган каждые 5—15 минут со дна реки выбрасывается клубок темной жидкости, принимающей в первые мгновения форму выпуклого кверху полушария, затем расплывающегося по поверхности». Это была нефть. Старики говорят, что земляное масло было такое чистое, что его можно было набрать даже в бутылку, заправить им лампу. Так мне, например, рассказывал один из сургутских старожилов.

Потом была долгая борьба, споры — есть тут нефть или нет? Эти напряженные страницы, связанные с жизнью здешнего края, страницы совсем недавней истории пока еще мало нашли отражение в журналистике, в литературе. А без этого не обойтись, ибо все происходящее в Сибири характерно для всей нашей страны, для всей советской земли.

Не сказано еще веское слово о человеке, осваивающем нынешнюю Сибирь, — герое, человеке современнейшего мышления.

Не сказано еще веское слово о науке и ученых, предугадавших здешние богатства, о которых говорил еще великий российский ученый Михайло Ломоносов.

Не исследовано еще, например, как формируется современный сибирский характер — явление чрезвычайно сложное, многоплановое, психологически интересное. Когда мы говорим о сибирском характере, то обязательно на память приходит традиционное, особенно прочно утвердившееся в годы войны: сибиряк — это мужество, твердость, умение выстоять, смекалистость. Нынешний сибиряк тоже обладает этими достойными качествами, но к ним приплюсованы и новые: образованность, техническая грамотность, увлеченность делом, которому он служит. Нынешний сибиряк — это не только человек, который здесь родился, привязан к местной земле, так сказать, географически, существом своим. Нынешний сибиряк — это явление многонациональное: в одном только, например, Надымском районе на газовых месторождениях живут и работают люди более 40 национальностей. Нынешние сибиряки — это люди, которые родились и в Тамбовской области, и в Закарпатье, и на Гомельщине, и в Узбекистане, и в Татарии, и в Азербайджане. Не ошибусь, если скажу, что в Сибири работают представители всех союзных республик страны. Все они стали сибиряками. Ибо выдержали бой, прошли трудности освоения, обживания здешней земли, пережили тяжелые пятидесятиградусные зимы, когда металл крошится, как сухой хлеб, отказывает техника, а человек выдерживает — он тянет вперед трассы железных дорог, тянет нефтепроводы, бурит окостеневшую землю в тайге и тундре, чтобы найти газ… И за рычагами путеукладчиков, и на буровой площадке, и в котловане строящейся ГЭС — сибиряк 70-х годов, в паспорте у которого в графе «Место рождения» стоит: Казахстан, Сочи, Киев, Эстония — места от Сибири весьма далекие. И о том, как сформировался такой наш современник, тоже пока еще не сказано. Хотя довольно много написано о таежной сибирской романтике, о романтике палатки и костерного дыма. Но ведь все это уже ушло в прошлое, настала пора другой романтики. Романтики логарифмической линейки и точного расчета, инженерной логики и умения защитить открытие. О том, как геологи порой защищают свои месторождения, сдают их ответственной комиссии, можно, наверное, не один роман написать.

Огромные современные стройки, такие, как БАМ, нефтяная Сибирь, рождают новый тип руководителя — умного, волевого, смелого, умеющего не только выдвигать лозунги и произносить истины — это вещь простая, этому учатся быстро, — а и находить единственно верное инженерное, организаторское, педагогическое решение в создавшейся обстановке. А это трудно, сложно. Очень часто таким руководителем является человек молодой, которому еще нет тридцати или едва перевалило за тридцать.

Чтобы не быть голословным, приведу такой пример. Совсем недавно я был на сибирском Севере, на двух газовых месторождениях: Медвежьем и Уренгойском. Так, на Медвежьем, например, работают начальниками огромнейших промыслов люди, которые выглядят почти что мальчишками: Виктору Загудалову — 26 лет, Александру Ананенкову — 25, Александру Фридману — 26 лет. Причем каждый из них уже прошел путь от простого рабочего до начальника промысла. А каждый из этих промыслов — самый настоящий завод, огромный, мощный.

Где еще можно, например, найти 30-летнего директора завода и 26-летнего главного инженера? Мэру одного из самых северных городов Надыма Филатову — 33 года, второму секретарю горкома партии в том же городе Путилову — 32 года. Средний возраст жителей Надыма — 26 лет. И то Филатов в разговоре подчеркивает, что город, в общем-то, постарел, потому что всю новейшую автоматику, технику на месторождениях должны обслуживать специалисты. Не школяры-новички, не люди, только что пришедшие со студенческой скамьи, а именно специалисты — народ более зрелый.