Швейцарский счет - [29]
– Я люблю тебя больше жизни.
Она томно закатывала глаза и отвечала:
– Ты – мой верный рыцарь. Но ты слишком мал.
– Ты выйдешь за меня? – не унимался он.
– Очень может быть. Когда-нибудь, – игриво мурлыкала она и со смехом убегала.
Сколько раз ему снилось, как он уверенно ласкает ее восхитительное тело, и просыпался в постыдной луже, злой и разочарованный. Спустя четыре месяца своей мучительной страсти, он решил, что непременно женится на Женевьеве, чего бы это ему не стоило. Его не пугало даже близкое родство с девушкой.
«Мы убежим в Америку. Купим фальшивые документы и будем счастливы», – твердо решил он и успокоился. Теперь нужно было ждать совершеннолетия и терпеть. Терпеть и райское блаженство, и адовы муки рядом с коварной кокеткой, мало интересовавшейся душевным состоянием мальчугана, зато искусно распалявшей его страсть. Она просто играла. К сожалению, он понял это спустя многие годы. А тогда…
Когда он узнал, что Женевьева после Нового года выходит замуж за пожилого владельца яхт-клуба («пожилому» владельцу было что-то около тридцати пяти), он решил повеситься. Продумал свой план в деталях, он хотел сделать это на заре, на большой раскидистой яблоне, прямо под ее окном.
– Чтобы она проснулась и увидела мое бездыханное тело, – лихорадочно бормотал он, ворочаясь по ночам в постели.
Но потом решил, что болтающийся на веревке, с вывалившимся наружу черным языком (видел в кино), он будет выглядеть безобразно. Вскрыть вены – пошло, травиться снотворным – как-то инфантильно, очень по-женски. Словом, перебрал все способы наложить на себя руки, и ни один не показался ему достойным. И вот однажды во сне ему явился святой Лука, он светло улыбался, приблизившись к мальчику, перекрестил его и ласково произнес: «Ступай к Господу, сынок. Он – твоя истинная любовь». Жан-Пьер проснулся обновленный. Мысли о смерти оставили его. И он впал в другую крайность – решил посвятить свою жизнь Богу. Женщина, которую он любил больше жизни, предала его. А полюбить другую он не сможет уже никогда (тогда парнишка был абсолютно в этом уверен), и он решился бежать в монастырь. Без денег и документов явился к настоятелю монастыря аббату Арману Крюшо, упал на колени и рассказал о том, что с ним произошло. Аббат Крюшо, вопреки его ожиданиям, отнесся к Жану с сочувствием и пониманием. Его приняли с испытательным сроком, на месяц, дав возможность юноше осмотреться и обдумать принятое решение, дважды приезжали родители, настаивали на его возвращении в мирскую жизнь. Мать плакала навзрыд, умоляя мальчика одуматься. Но Жан, наблюдая гармоничное существование монахов в святой обители, чем дальше, тем больше осознавал, что принятое в горячечном бреду решение служить Господу, единственно верное. И родители смирились. Потом был Парижский католический институт, рукоположение в сан и скромный приход в Берне.
«Господи, как же она похожа на Женевьеву, – размышлял он, глядя в темноту.– И походка, вкрадчивая, мягкая, кошачья. И тембр голоса – высокий, переливчатый. Только вот родинки на лице Женевьевы не было… А может, она и впрямь прислужница сатаны, явившаяся погубить мою бессмертную душу?», – вяло думал он, засыпая под свистящее горловое бульканье старого Буателя. «Ничего у тебя не выйдет, искусительница», – шепотом пригрозил он невидимой Алисе и заснул.
Глава восьмая
Проснувшись около десяти утра, Алиса здорово испугалась. Она недоумевала, разглядывая строгие белые стены комнаты, скупо украшенные распятием из черного дерева и двумя офортами на религиозные темы. Один из них был копией знаменитой картины какого-то русского художника (Алиса, как ни пыжилась, но так и не могла припомнить его фамилии) «Явление Христа народу».
«Черт побери! Как я сюда попала?»,– соображала она, наткнувшись взглядом на маленький тисненый золотом требник. Перевела взгляд на высоко расположенное небольшое оконце, за которым виднелись крепкие ветви векового дуба с сидящими на нем большими носатыми воронами.
– Кар-р-р! – хрипло заявила одна, чтобы разбавить церковную скукотищу. – Кар-р-р! Кар-р! – с готовностью отозвались ее товарки. Разом снялись с ветки и, лениво взмахивая мощными крыльями, взвились в клубящиеся серые тучи.
«Швейцария, – осенило Алису. – А вороны, как в России. Такие же наглые. Офигеть. Галина. Церковь и месье кюре»,– цепь смутных воспоминаний замкнулась, и Алиса живо выбралась из-под одеяла. Огляделась в поисках одежды, но ее нигде не было видно.
«Спрятали, – догадалась она. – Чтоб не сбежала».
– Ой, как есть хочется, – пожаловалась она, почувствовав характерную для хронического гастрита боль в пустом желудке. – И одежды нет. А плевать! Так и пойду. Пусть на себя пеняют, – решилась она, всунула ноги в просторные клетчатые тапки сорок последнего размера и сразу стала похожа на маленького Мука в туфлях-скороходах.
«Эх, мне скороходы и в самом деле пригодились бы, – размышляла она, умываясь в тесной ванной. – Смылась бы домой. Только б меня и видели».
Воспоминания о доме окончательно испортили настроение, она присела на край ванной и задумалась. Информация о случившемся в Гриндельвальде уже наверняка известна в России. Бедная мама! Что она сейчас переживает! Ее дочь – преступница, человекоубийца, скрывающаяся от правосудия. Ее уже и Интерпол, наверное, ищет.
Профессиональный интерес частного детектива Ольги Палевой приводит ее к расследованию серии убийств, всколыхнувших тихий подмосковный городок. Как определить грань, отделяющую законопослушного гражданина от матерого убийцы, презирающего человеческие законы? Много ли нужно для того, чтобы переступить эту черту? В подобных случаях для следователя становится важным не просто вычислить преступника, но и разобраться в глубинах человеческой психологии, докопаться до мотивов, толкающих человека совершить, казалось бы, немыслимое.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.