Схватка у Черного Моря - [3]
Я. Б. Гамарник
Губком партии и губисполком сразу же после изгнания англо-французских оккупантов из Одессы обратили самое серьезное внимание на укрепление одесского побережья. По их просьбе в Одессу приезжал представитель Морского генерального штаба УССР [1]. Он объехал все побережье, знакомился с обстановкой на месте. Вскоре Высшая военная инспекция Рабоче-Крестьянской Красной Армии предписала командующему III Украинской Советской Армией Н. А. Худякову организовать оборону одесского побережья. А еще раньше Худяков информировал Гамарника, что он просил командующего армиями Украинского фронта В. А. Антонова-Овсеенко прислать в Одессу две подводных лодки для предупреждения возможной высадки десанта.
Известна была в Одессе и докладная записка начальника оперативного отдела Морского генерального штаба УССР П. X. Вукова, составленная еще до освобождения Одессы от французской оккупации. В этой записке о морской обороне одесского побережья говорилось:
«Срочность поставленной задачи и недостаток технических средств не позволяют организовать оборону применительно к современным требованиям морского дела. Зато все, что имеется под руками, должно быть использовано. Все морские орудия, имеющиеся в арсеналах, складах, заготовленные для кораблей, готовность которых не может быть очень скорой, должны быть установлены на берегу для защиты фарватеров, входов во внутренние водные пространства, бухт, пригодных для производства десантных операций. Ни одна мина заграждения не должна оставаться втуне где-нибудь на задворках портовых складов. Должны быть оборудованы хотя бы самым примитивным способом приспособления для постановки мин заграждения. Должна быть организована служба связи на побережье; крайне важно было бы организовать также гидроавиационные отряды» >>{5}.
И все же вопрос об организации морской обороны не подвинулся вперед ни на шаг. В Одессе в то время имелась всего одна батарея из 6-и орудий. Движение же судов Антанты у одесского побережья с каждым днем усиливалось. Уже появились английские миноносцы, на внешний рейд заходили 3 французские канонерки, где-то поблизости находились крейсеры «Кагул» и «Память Меркурия» под андреевским флагом. А тут еще эти шифрованные радиоперехваты... Они таили в себе что-то неразгаданное, вселяли тревогу...
Доклад Кривошеева обсуждался 15 мая на объединенном заседании губкома партии и губисполкома. Заседание, в котором участвовали Ян Гамарник, Иван Клименко, Елена Соколовская и другие ответственные работники, одобрило предложения окрвоенкома о назначении военным руководителем морской обороны Черноморского побережья бывшего контр-адмирала в дореволюционном флоте А. В. Немитца, о подчинении ему всех портов, входящих в Одесский военный округ, о создании экипажа сводных морских команд флота для охраны Одессы, об установке на побережье орудий, снятых с военных кораблей.
Мероприятия губкома партии и губисполкома не встречали поддержки у командующего Советским Черноморским флотом Шейковского и при его влиянии они долго не решались в Морском управлении штаба Народного комиссариата по военным делам УССР. Создавались различные комиссии, организовывались проверки, составлялись акты, а дело стояло на месте.
Одна из комиссий, побывавшая в Одессе в конце мая, донесла в центр: «Одесский окрвоенком самостоятельно подчинил себе все порты, входящие в его округ, и назначил военно-морским руководителем бывшего контр-адмирала и командующего Черноморским флотом Немитца, что сильно затрудняет работу центра» >>{6}.
Против назначения Немитца на пост руководителя военно-морской обороной одесского побережья настойчиво возражал Шейковский. Прибыв в Одессу из Николаева, где находился его штаб, Шейковский долго доказывал сначала Кривошееву, а потом в губкоме партии — Гамарнику, что Немитцу нельзя доверять такой высокий пост, что он может в самый ответственный период изменить, перейти на службу к деникинцам.
— Почему вы не доверяете Александру Васильевичу, на чем основаны ваши подозрения?— спросил Гамарник Шейковского, когда тот, выходя из себя, заявил, что Немитца надо немедленно отстранить от руководства.
— Он царский адмирал, идейно навсегда связанный со своим классом,— ответил Шейковский.
— Этого недостаточно для обвинения,— возражал Гамарник. Вы ведь тоже капитан 1-го ранга царского флота, но вам же Советская власть доверяет?
Шейковский растерялся, сказал на прощание:
— Смотрите сами, но я вас предупреждаю от чистого сердца. Подумайте, взвесьте все, чтобы потом не пришлось сожалеть.
Много усилий приложил Кривошеев — сам бывший военный моряк — для организации экипажа сводных морских команд флота. Он держал под своим контролем комплектование экипажа личным составом, внимательно следил за тем, чтобы в морские команды не попали случайные люди. Но вот уже экипаж создан, подобраны командиры и политкомы команд, начато обучение. Оружия на месте изыскать не удалось, запросили штаб Реввоенсовета республики, послали официальное требование на 1500 винтовок, 300 тыс. патронов и 10 пулеметов. Долго не было никакого сообщения, наконец, пришел ответ: «Отказать. Одесского экипажа не существует. Начморупр Бутаков»
Ушли в историю годы гражданской войны. Миновали овеянные романтикой труда первые пятилетки. В Великой Отечественной войне наша Родина выдержала еще одно величайшее испытание. Родились тысячи новых героев. Но в памяти старожилов Одессы поныне живы воспоминания об отважных матросах крейсера «Алмаз», которые вместе с другими моряками-черноморцами залпами корабельной артиллерии возвестили о приходе Октября в Одессу и стойко защищали власть Советов. О незабываемом революционном подвиге моряков и рассказывается в данном историческом повествовании.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.