Схватка не на жизнь - [37]

Кестринг не солгал. Все минувшие годы атташе не забывал о существовании в Сталинграде верного национал-социалистской идее человека, чьи предки еще в восемнадцатом веке покинули Германию и обосновались в России. О себе Кестринг напомнил в первый месяц войны в зашифрованном письме, где сообщал о волне, диапазоне и времени передач станции «Густав», адресованных Хорьку. Сейчас, в сорок втором, он напомнил о себе вновь, прислав со связником привет.

Совсем близко от дома взорвалась фугасная бомба. Взрывная волна ударила в окна, и стекла в них жалобно зазвенели.

«Жаль, — Хорек привстал на цыпочки и за громадами домов увидел пожарище, — слишком мало людей вышло сегодня с ракетницами. Если не считать этого уголовника, то подавать самолетам сигналы должны шестеро. Так, по крайней мере, утверждал Непейвода. Можно ли ему до конца верить? Но иного выхода у меня нет, опираться, к сожалению, приходится на всякое отребье. Неужели в абвере не могли подобрать людей с более или менее чистой репутацией? Отчего почти вся присланная группа состоит из подонков?..»

Хорек смотрел на пламя, которое виднелось за домами, смотрел жадно, не в силах наглядеться и отвести взгляда от пожарища. И думал, что среди самолетов люфтваффе обязательно имеется один с аэрофотосъемочной аппаратурой. К утру в штабе военно-воздушных сил Германии проявят отснятую над Сталинградом пленку, отпечатают снимки и увидят, каковы результаты ночной бомбардировки города. И, понятно, вновь вспомнят о резиденте абвера и его людях, оказавших рейху неоценимую услугу в наводке бомбардировщиков.

Хорьку было невдомек, что специальные команды ПВО создали в оврагах за городом ложные очаги пожаров, которые отвлекли внимание немецких асов, что сотрудниками управления НКВД в эти минуты схвачены ракетчики и с помощью их ракетниц и системы сигналов чекисты наводят вражеские бомбардировщики на пустырь и прорезавшие Сталинград балки. В результате всех своевременно принятых мер в городе не пострадал ни один промышленный объект. Но всего этого германский резидент не знал и даже не подозревал…

На балконе Хорек простоял чуть ли не до утра, радуясь успехам своих ракетчиков, и лишь стук в дверь заставил его вернуться в квартиру и семенящей походкой пройти в прихожую…

17

Непейвода задыхался, но не позволял себе остановиться и хоть на короткий миг перевести дыхание. Он спешил, торопился подальше уйти от Антона, ругал себя на чем свет стоит за неосмотрительность, потерю ракетницы и со страхом думал о встрече с Хорьком. Как сознаться резиденту, что Антон, за которого он ручался головой, не только отказался выполнить приказ и стрелять, но еще чуть не угробил его — Непейводу? Разговор явно предстоит не из приятных. Остается одно: бежать подальше из города от мстительного, не прощающего малейшей ошибки Хорька…

Непейвода остановился, потер ушибленное колено:

«Домой сейчас нельзя — туда Антон мог рвануть. Хорошо, что деньжата и золотишко хранятся там, где никто не подозревает. Ни Антон, ни Хорек…»

Бросать в городе накопленные ценности и деньги Непейвода не собирался и направился скверами и проходными дворами к центру города.

«Интересно, как другие отстрелялись?» — еще подумал он и еле удержался на ногах, так как земля под ним дрогнула: за линией железной дороги взорвалась фугасная бомба, следом, где-то совсем рядом, захлебываясь, ударила зенитная пушка.

Небо, только что черное, осветили лучи прожекторов. Они сошлись, перекрестившись, и тут же разошлись, выискивая в вышине вражеские самолеты.

За первой фугаской грохнула вторая, земля загудела.

«Во дают! — в восторге подумал Непейвода, отряхивая с брюк песок. — Знать, другие постреляли свои ракеты! Выходит, нечего мне за свою шкуру дрожать. Встречу Хорька — скажу, что это моя работа! — Он снова обрел спокойствие и, если бы не ушиб колена, зашагал как прежде, чуть пританцовывая на ходу и посвистывая под нос. — За наводку деньжат отвалят: немцы слово крепко держат. Только дождаться надо, когда их армия в город вступит. Обещали летом Сталинград взять — сам Хорек про это хвалился…»

У порога квартиры Непейвода решил:

«Если спросит про Антона, то совру, что парень с крыши свалился. Или что-нибудь другое похитрее приплету. Отверчусь, чтоб Селезень грузом на мне не висел… Только врать надо с умом, а то засыплюсь».

Он постучал, как было условлено, три раза. Когда же дверь гостеприимно отворилась, поспешно шагнул через порог и тут же замер при виде сотрудника госбезопасности.

— Заждались, — сказал тот. — Думали, что до утра придется ждать.

Непейвода оглянулся: позади, заслонив собой дверь, в прихожей стоял лейтенант.

— Оружие?

Непейвода не шелохнулся, и лейтенанту пришлось обыскать ракетчика, забрать у него тугой бумажник с деньгами и документами.

— Придется еще подождать, — решил лейтенант. — Спешить некуда. Если хозяйка будет так добра и угостит чайком…

— Чаю? С великим удовольствием! Помогите только фитили в керосинке подрезать, а то спасу нет — и коптят, и коптят.

Непейвода повел головой и встретился с взглядом хозяйки квартиры.

Гликерия Викентьевна стояла, скрестив на животе руки, и улыбка на ее лице собрала морщины возле маленьких, удивительно живых старушечьих глаз.