Шумеры. Забытый мир - [135]

Судебные протоколы и тексты приговоров, как правило, начинались словом «дитилла», что означает «решённое дело», «окончательный приговор». Этот термин, известный нам главным образом по документам эпохи третьей династии Ура, несомненно, существовал много раньше. Скорее всего, он использовался уже в глубокой древности. Традиция сохранила его надолго: это шумерское слово, написанное по–аккадски, мы встречаем в табличке эпохи Нарам–Суэна.

Первый шумерский судебный документ, начинающийся словом «дитилла», был прочитан, переведён и опубликован в 1900 г. Ж.–В. Шейлем. Три года спустя одиннадцать подобных текстов опубликовал Ш. Виролан. Сейчас в нашем распоряжении имеется перевод нескольких сотен таких табличек, что в большой степени является заслугой немецкого учёного А. Фалькенштейна.

Большинство известных судебных текстов было обнаружено в Лагаше, хотя дела, о которых в них идёт речь, слушались не только в этом городе, но и в ряде других шумерских городов и селений. Почти все известные «дитилла» восходят к эпохе третьей династии Ура. Фалькенштейн обратил внимание на непонятную, но любопытную деталь: тексты, относящиеся ко времени царя Ур–Намму или к первым двадцати годам правления его сына Шульги, встречаются крайне редко. Это касается не только судебных документов, но и хозяйственных. Последние годы правления Шульги, время царствования Амар–Зуэна, Шу–Суэна и первые три года правления Ибби–Суэна оставили большое количество табличек. Затем число документов, как судебных, так и хозяйственных, резко сокращается. Едва ли можно предположить внезапную и кратковременную вспышку увлечения документацией, которая сменилась падением интереса шумеров к этому делу. Ряд исследователей считают, что археологам и историкам предстоит искать другие архивы. Но где? Коллекция судебных документов Лагаша была раскопана в 1894 г. в южной части так называемого «Холма табличек» (там же хранились и административные документы, относящиеся ко времени правления этой династии), т. е. в том месте, где находилась канцелярия энси. Хранившиеся здесь документы касались городов «провинции» Лагаш. Вполне возможно, что существуют другие архивы, которые ждут своих исследователей.

Согласно табличкам из Лагаша, судебные процессы вели профессиональные судьи — один, два, а то и три или четыре. Сохранился документ, в котором названы имена семи судей, принимавших участие в судебном разбирательстве. Чаще всего в протоколах упоминается имя губернатора города — энси и всегда — машкима. В чём заключались функции машкима, не вполне ясно. Это не было профессией, потому что, как сообщают таблички, в роли машкима выступает то виночерпий, то солдат, то носильщик трона божества, то писец, то музыкант. Как правило, машкимы принадлежали к высшим социальным слоям. По мнению некоторых исследователей, они назначались в случае надобности царём, энси, наместником (иногда губернатором) для ведения предварительного следствия. Другие учёные полагают, что машкимы являлись своеобразными «общественными посредниками», пытавшимися согласно воле правителя или его уполномоченного уладить дело полюбовно. По–видимому, в зависимости от обстоятельств и характера дела машкимы выступали то в той, то в другой роли.

Предполагают, что истец подавал свою жалобу машкиму. Если полюбовно решить спор не удавалось или дело оказывалось слишком запутанным и серьёзным, его передавали в суд, профессиональным судьям — дику. В день судеб ного разбирательства вызывались истец и ответчик, а также свидетели, дававшие показания под присягой, «во имя царя». Состав суда, как бы мы теперь сказали, не был постоянным. Количество дику зависело от социального положения сторон, от важности дела и от каких–то ещё неясных для нас факторов. Известен случай, когда судебная коллегия состояла из семи человек. В этом деле в качестве ответчика выступал чиновник по имени Уршага, одолживший огромную по тем временам сумму денег — 100,5 сикля серебра. Уршага пообещал своему кредитору Наммаху отдать своего раба и его семью, но недоделал этого, заявив, что подобного уговора между ними не было. Наммах выиграл этот процесс.

При вынесении приговора судьи либо опирались на действующие юридические постановления, либо основывались на прецедентах. После того как приговор был записан, ни судья, ни судейская коллегия не вправе были его изменить. В противном случае им грозила отставка. В небольших поселениях, если дело разбиралось машкимом или судебной коллегией, состоявшей из простых чиновников, осуждённый имел право апеллировать к высшей инстанции, кроме тех случаев, когда решение суда было утверждено царём.

За исполнением судебного решения — виновный чаще всего приговаривался либо к денежному штрафу, либо к полной или частичной конфискации имущества — следил судья. Исполнителями были чиновники, функции которых напоминали функции полицейских.

Шумерские судебные протоколы представляют огромный интерес для учёных и любителей истории, но их прочтение, даже если текст сохранился хорошо и переведён точно, связано сегодня с большими трудностями. Дело в том, что эти документы составлены в предельно лаконичной форме. Современному читателю хотелось бы увидеть в них нечто большее, чем сухая констатация фактов при полном отсутствии каких–либо деталей или подробностей ведения процесса. Что же касается древних шумеров, то для них смысл этих документов был абсолютно ясен и не вызывал ни малейших сомнений. Так мы сегодня читаем какое–нибудь коротенькое сообщение в газете.