Шумеры. Забытый мир - [114]
Таблички из Лагаша указывают на то, что в связи с быстрым ростом поголовья скота в поместьях, принадлежащих храму богини Бабы, существовала весьма узкая специализация пастухов: пастухи быков, коров, ослов, коз, овец и даже ослиц–маток и молодых бычков. Одни домашние животные содержались в храмовых или дворцовых хлевах, конюшнях и овчарнях, другие паслись в пригородных хозяйствах. Так же обстояло дело и со свиньями: их либо откармливали в свинарниках, либо пасли на специальных пастбищах. В служебной иерархии свинопасы находились на одном из последних мест. Тем не менее и им в помощь выделялись рабыни.
Таким образом, пастухи поставляли на склады храма богини Бабы жертвенных животных, скот на убой и различного рода продукты. На время стрижки овец их пригоняли к храму. Шкуры павших животных пастухи обязаны были сдавать храмовым чиновникам. Как и в вопросах земледелия, любое мероприятие, связанное со скотоводством, с предельной скрупулёзностью фиксировалось в документах. Кроме того, регулярно и систематически осуществлялся учёт поголовья скота, регистрировались самые незначительные поступления и выдачи.
Люди и животные
Об отношении шумеров к животным, которых они использовали в хозяйстве, немало любопытного рассказывают многочисленные пословицы, поговорки и изречения. К наиболее «уважаемым» животным относились бык и баран–производитель. Бык являлся символом силы и плодовитости. «Грозный бык», «дикий бык», «горячий бык» — так шумеры говорили о богах. То же можно сказать и о баране, который считался животным капризным и небезопасным, но весьма нужным и полезным в хозяйстве.
Вол, по представлениям шумеров, был животным глупым и неповоротливым, однако и ему прощались его проделки и капризы, потому что без него невозможна была пахота. Свинья, как и в наших, европейских поговорках считалась грязным и нечистоплотным животным, но мясо её ценилось высоко. К ослу относились с добродушной иронией, как к флегматичному и глупому созданию, основная особенность которого — действовать наперекор своему хозяину. Приведём для примера несколько поговорок, в которых описан характер осла:
«Его надо тащить [силой] в поражённый мором город, словно вьючного осла».
«Мой ослик не создан для быстрого бега, он создан для того, чтобы орать!»
«Осёл сожрёт и свою подстилку».
Собака не пользовалась симпатией шумеров, к ней относились неприязненно, даже враждебно, считали существом шкодливым, ленивым, алчным и злым, никак не другом человека. (Пастухи и охотники, вероятно, относились к этому животному иначе.) Пёс нередко выступал как символ злой участи человека — с одним из примеров этого мы уже встречались. Если судить по следующим поговоркам, прочитанным и переведённым Э. Гордоном, собака — это недружелюбное по отношению к человеку животное, действующее ему во вред:
«Только пёс не знает своего дома».
«Собака считает себя умной, а у хозяина с ней масса хлопот».
«Собака кузнеца не смогла опрокинуть наковальню; зато опрокинула кувшин с водой».
«Тот, кто треплет по спине коварную собаку, [поступает так], как если бы он гладил голову дикой собаки».
Последняя пословица звучит как предостережение чересчур доверчивым людям. Домашний пёс в ней приравнивается к дикой собаке, животному хищному, опасному, приносящему вред человеку и его имуществу.
Шумеры считали собаку животным неряшливым («Собака рычит на вымытого вола»), неразумным и прожорливым («Только пёс не оставляет еды на завтрашнее утро»). О вспыльчивых людях говорили: «Он впадает в бешенство, словно пёс», о бездомных бродягах: «Ты, точно собака, не имеешь места для сна». Поговорка «Пёс не сойдёт с места, [если он находится] на палубе корабля» отмечает, что собака боится воды, а в пословице «Он ползает, словно пёс» содержится издёвка над покорностью собаки.
Шумеры ловили газелей (у них были даже «пастухи газелей») и диких кабанов. Во времена Шульги приручали диких медведей, которых выставляли около городских ворот для устрашения и на удивление всем входящим в город. О трудностях и опасностях, связанных с приручением диких животных, которые затем использовались в различных хозяйственных работах, говорит, например, такая пословица: «Вола приручили — молодцы дрессировщики!»
Шумерам была известна лошадь. Какую именно породу лошадей они использовали, мы не знаем, но сам факт одомашнивания лошади не подлежит сомнению. Об этом говорится в одной из басен, содержащей свидетельство о том, что шумеры умели ездить верхом, хотя считали это опасным и вредным как для человека, так и для лошади:
Сбросив всадника, лошадь [сказала]: «Если всегда таскать на себе такой груз, можно и обессилеть!»
Нечто вроде комментария к этой басне мы находим в письме, которое в XVIII в. до н. э. царь Зимри–Лим из Мари написал своему сыну. Отец советует юноше не ездить верхом на лошади. Надо полагать, что Зимри–Лим исходил из опыта и наставлений шумеров, которые запрягали лошадь в боевую колесницу, но считали её негодной для верховой езды.
В качестве вьючных животных в Шумере использовались ослы и мулы. Эти животные ценились высоко, и шумерские скотоводы заботились о росте их поголовья в царских и храмовых стадах.
