Шум дождя - [3]

Шрифт
Интервал

Они рысью добрались до родного подъезда, и только здесь мама перевела дух.

– А дождя, похоже, и не будет, – сказал папа, оглядываясь на небо. – Обманная туча оказалась. Не дождевая. Зря так неслись, торопились.

– Ничего не зря, – возразила мама. – Вот увидишь, как скоро линет! Пойдемте домой…

Мама наконец отпустила руку сына.

– А можно я погуляю? – сказал маленький мальчик.

– Ты чего, с ума сошел?! – возмутилась мама. – Сейчас же ливень начнется!

– Я хочу посмотреть, как он начнется… Можно? Я только подожду, когда дождик придет и сразу домой, ну?

– Знаю я тебя! Промокнешь весь, как лягуша, а мне потом… Давай домой, без разговоров!

– Ну мама! Я же только посмотрю! А здесь меня совсем не замочит…

– Ну ладно… – мама посмотрела на скамейку, стоявшую рядом с дверью. – Садись сюда и жди свой дождик. Из-под крыши не выходи.

– Хорошо! – обрадовался маленький мальчик. Он послушно сел на скамейку, над которой нависал бетонный козырек подъезда.

Родители ушли, а маленький мальчик стал смотреть на небо.

– Где ты, дождик?… – снова спросил он в полной тишине. И тут неожиданно, без всякого перехода, тишина сменилась ровным шумом хлынувшего дождя. Это был настоящий ливень. Тут же появились и запузырились лужи. Они расползались, сливались, постепенно становясь одним сплошным морем.

Маленький мальчик восхищенно посмотрел вверх. Потоки дождя падали ровно, как из огромного, многокилометрового дуршлага.

– Какой странный сегодня дождь! – улыбнулся мальчик. – Наверное, потому что ветра нет. И совсем тихо… Хотя нет, уже не тихо, ведь шум дождя – это не тихо! Хотя…

Мальчик задумался. Он даже сбросил сандалии, подобрал ноги и обхватил их руками. Так лучше думалось, да и голову можно было положить на коленки.

– Шум дождя тоже какой-то странный, – маленький мальчик прислушался. – Чем-то похожий на тишину, хотя это, конечно же, не тишина. Вон ведь как шумит!

– Кто шумит? – вдруг раздался тихий, но очень отчетливый голос.

– Дождь, – ответил маленький мальчик. – Дождь шумит.

– Да, и как это я шумлю? – невидимо улыбнулся голос.

– Ой, а ты Дождик? – обрадовался мальчик.

– Да. Я тут проходил и вдруг заметил тебя, а когда понял, что ты думаешь обо мне, то решил послушать, – объяснил Дождь.

– И что? – насторожился мальчик.

– Ничего! Ты хороший. Только я не понял про шум дождя. Что ты называешь моим шумом?

– Ну, как же, а это… – Мальчик сел ровно и обвел рукой вокруг. – Ведь все это… Ну, то, что я слышу сейчас… это ведь шум дождя. Разве нет?

– А что ты слышишь?

– Ну… – маленький мальчик немного растерялся. – Как же? Шшш-шшш-шшш… – по асфальту и траве, тртр-тртр-тртр… – по крыше и скамейкам, брм-брм-брм… – по железной горке на площадке, пшв-пшв-пшв… – по лужам…

– Но разве это мой шум? – рассмеялся Дождь. – Это шум асфальта, крыши, горки и луж! Это они шумят так, когда я их касаюсь! Но это не мой шум.

– Да, это не шум дождя… – маленький мальчик вдруг отчетливо понял это. – Но ведь все равно это ты так шумишь через них?

– Может быть, но это все равно не мой шум. Каждый, кого я касаюсь, шумит по-своему, так как же этот шум может быть моим?… Выйди ко мне! – неожиданно предложил Дождь.

Маленький мальчик встал и шагнул в дождь.

– Ух ты! – воскликнул мальчик и улыбнулся, чувствуя, как голова стала мокрой, а по щекам потекли теплые капли.

– Вот видишь! – обрадовался Дождь. – «Ух ты» – это твой шум, а не мой! Или ты скажешь, что это твое «ух ты» и есть шум дождя? А ведь я даже не знал, какой будет шум, пока тебя не коснулся…

– Понятно, – сказал маленький мальчик. Он стоял под дождем, чувствуя, как пропитывается влагой. Целиком. – Но ведь без тебя не было бы моего «ух ты»! Значит, все-таки это и твой шум тоже. Просто он твой-через-меня!

– Может быть… – повторил Дождь. Его голос стал как будто прозрачнее, а потом и вовсе исчез.

«Да, я знаю его шум через что-то, но ведь это все равно не шум самого дождя…» – продолжал размышлять маленький мальчик.

Он хотел спросить вслух: «А как шумишь ты сам? Сам по себе? Какой он, шум Дождя?!», но почувствовал, что ответа не будет. Дождь уже ушел, хотя его потоки продолжали падать на асфальт, траву, крыши и маленького мальчика.

Он вдруг вспомнил, о чем думал в самом начале, когда тишина сменилась шумом дождя… Тогда мальчик еще не знал, что это не шум дождя.

– Я понял! – вдруг воскликнул маленький мальчик. – Я понял, что такое настоящий шум дождя! Не шум асфальта или травы, крыш или металлической горки, а самого Дождя. Его шум – это…

Внутри маленького мальчика словно бы сверкнула молния.

– Так здорово! – счастливо закричал он в небо.

А потом внутри сверкнула еще одна молния.

– А как дождь звучит через…

И маленький мальчик рванулся в подъезд. Он взлетел на свой этаж и заколотил в дверь. Ему хотелось как можно скорее узнать, как звучит дождь через его…

– Господи, ну что за лягуша! – всплеснула мама руками, открыв дверь. – Пап, ну посмотри на свое чудо! Весь до нитки промок!

– Мама, мама! – забеспокоился маленький мальчик. – Мне надо позвонить! Срочно!

– Никаких «срочно», пока не переоденешься! – строго сказала мама. – Еще простуды нам не хватало!

Мальчик стал скидывать мокрую одежду, чтобы побыстрее узнать ответ на очень важный вопрос.


Еще от автора Максим Мейстер
Любовь Богомола

Иногда говорят, что все мы – "матричные дети". Что все люди одинаковы или, по крайней мере, очень похожи. Это не так. Каждый человек индивидуален. И, тем не менее, все люди похожи в том смысле, что каждый проходит в жизни через одни и те же испытания. Влюбляется и разочаровывается в любви, ищет смысл жизни и сходит с ума от бессилия его найти, учится и учит других, пытается понять себя и окружающий мир, обретает и теряет веру... Кто-то ломается в самом начале, кто-то проходит дальше, но без должного руководства упирается в непреодолимое препятствие и останавливается в своем развитии.


Цветы, которые не умирают

Почему любовь умирает и есть ли она вообще? Мужчины и женщины – это пассажиры на несуществующем поезде, едущие в никуда? Как же вырастить настоящий «цветок», который не умрет и не превратится в уродливые кактусы, алоэ и лианы-вампиров?.. Повесть-притча, где каждый образ имеет несколько значений.


Зимний сон

Это текст, который надо обязательно иметь у себя на случай депрессии, потери смысла жизни и прочего. Рассказ действительно помогает! Так просто и действенно о таких сложных вещах, наверное, не говорил никто! Изначально рассказ взят из английского журнала «Черный квадрат». Потом найден и в русском интернет.


Подлинное завтра

Новогодняя история про маленького мальчика и «сегодня», которо так редко по-настоящему превращается в «завтра»... Размещается в качестве новогоднего чтения для посетителей библиотеки. :)


Чужой

Загляните в будущее лет на сто. А лучше на тысячу. Неужели там будет все та же человеческая раса, думающая только о том, как и с кем совокупиться и как поудобнее перерезать горло ближнему, чтобы и от "ближнего" избавиться, но чтобы и угрызениями совести не сильно мучиться? Наверняка, люди изменятся. И не внешне, а внутри. По крайней мере, хочется в это верить. Но даже если это и произойдет, человечество обновится не сразу. И еще долго по планете будут бродить и "старые" и "новые" люди. Они не смогут жить вместе, и постараются забыть друг о друге.


Бог по обмену

Хотите поменяться местами с Богом?.. А может, есть боги, которые хотят поменяться с вами местами?.. Маленькая повесть о любопытном боге и о том, что от перемены мест слагаемых... :)


Рекомендуем почитать
Вырождение. Современные французы

Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.


Несчастное сознание в философии Гегеля

В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.


Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых

В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.


Зеркало ислама

На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.


Ломоносов: к 275-летию со дня рождения

Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.


Онтология поэтического слова Артюра Рембо

В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.


Смелость выбирать

Очень странная история-притча из сериала о маленьком мальчике. При совершенно детском начале, умопомрачительно философская и многоуровневая середина и концовка. На мой взгляд, это вообще не детская проза, а философская притча о выборе. Текст абсолютно самостоятелен, но все равно лучше читать его после других историй о маленьком мальчике.