Штурмовые ветеринары - [75]

Шрифт
Интервал

— Нужно за оставшиеся три недели вашего пребывания тут с этим управиться, — пояснила она. — Семен Георгиевич сказал, что вы пока здесь только на месяц.

«Ключевое слово «пока» — подумал я про себя, — «а изначально речь о двух неделях шла, теперь же получается, что мы с Тохой тут застряли на все пять».

Остальных последняя фраза заведующей тоже совсем не обрадовала и мы покинули комплекс в подавленном настроении.

Подойдя к гостинице, нас приятно удивило то, что несмотря на более чем часовое опоздание, знакомая газель нас еще ждала. В кабине сидели Магнум, Лена и Пчелка. Судя по активной жестикуляции, Магнум рассказывал благодарным слушателям какую-то веселую историю.

— Ого, значит вечеринка не отменяется, — обрадовался Леонид. — Ребята, тогда дождитесь меня, я сейчас домой сгоняю, переоденусь и жену предупрежу, а потом сразу сюда.

— Давай, одна нога здесь, другая там, — напутствовал его Тоха.

— Повезло человеку с женой, — завистливо произнес Юра. — Где бы такую найти, которая на всю ночь побухать отпускать будет.

Магнум заметил нас, высунулся из кабины и приветственно помахал рукой:

— Извините, ребята, но лучшие места для милых дам. Так что трамбуйтесь в кузов, я там лавки попонами застелил.

— Все как в лучших домах Англии, — пожаловался Юра и полез первым.

Мы дождались Леонида и отправились, задремав в кузове. Магнум продолжал ораторствовать перед девушками. Временами он так увлекался, что бросал руль, изображая что-нибудь руками, и газельку мотало из стороны в сторону.

Наконец, мы добрались на место. Магнум шустро разжег мангал с заранее приготовленными дровами и, пока они прогорали, раздал всем бутерброды с колбасой и рюмки с чачей собственного производства. Для девушек у него было отдельно припасено красное-полусладкое, тоже собственного розлива. Закончив приготовления, хозяин обратился к нам:

— Я надеюсь, никто не против остаться у меня на ночлег? Очевидно, что сегодня я за руль уже не сяду.

Ответом ему послужили одобрительные возгласы и он продолжил:

— Конечно, и завтра мы на работу слегка припоздаем, но я уверен, небо на землю не упадёт. Итак, я хочу поднять традиционный для нашей профессии первый тост — ЗА МИР, ЗА ДРУЖБУ И ЗА ВЕТЕРИНАРНУЮ СЛУЖБУ!!!

— ДА! — хором грянули все и вечеринка началась.

В начале все тупо насыщались, изредка прерываясь на тосты. Холодные закуски были сметены мгновенно, но, к счастью, довольно шустро подоспел великолепный шашлык из свиной шеи и корейки, а с ним пиршество продолжилось. Вначале мы сидели на улице, в непосредственной близости от мангала, но потом заметно похолодало и все переместились в дом. Здесь вечеринка пошла спокойно, с редкими тостами и приятной беседой. Магнум метался между мангалом и гостями, дожаривая третью парию шашлыка, а парни уже потихоньку клевать носом, разморенные алкоголем и тяжелым днем. Наконец, хозяин водрузил на столе тазик с мясом и зажёг несколько свечей, установленных на тарелке, а затем выключил свет.

— Так-то лучше, — сообщил он, усаживаясь в кресло. — Подходит для удивительных историй. Ну, давай, Яр, рассказывай о вашем эпизоотическом расследовании.

Я, не спеша и со всеми подробностями, изложил все наши открытия и наблюдения, начиная с самого первого дня, от странностей в поведении персонала и заканчивая найденным потайным ходом. Иногда Антон вклинивался и вставлял важные замечания, также Леонид пару раз брал слово и рассказывал о результатах лабораторных исследований, полученных Петровичем. Особенный интерес у Магнума вызвал наш ночной рейд на скотомогильник, он восхитился нашим методом скрытного перемещения с выключенными фарами и сказал, что возьмет на заметку.

— Вот мы и хотели спросить, стоит ли с этим идти на прием к Курдюку, чтобы исправить ситуацию с заболеваемостью? — закончил я свой рассказ. — И каковы шансы, что нас после этого раньше отпустят обратно?

Магнум помолчал с минуту, затем выпил стопку чачи и неспешно начал:

— Ваша проблема, ребята, в слишком поверхностном взгляде на вещи. Вы, в силу своего рвения и юношеского максимализма не в состоянии оценить всей ситуации. Вы думаете, что Курдюк хитростью, силою и запугиванием захватил власть в этой агрофирме, а теперь из-за своей глупости и недальновидности все портит. Что из-за неумелого руководства с комплекса бегут специалисты, процветает воровство и раздолбайство. А ваша единственная мысль — как бы с ним договориться, чтобы свалить отсюда, но без последствий в университете, ведь работать в таких условиях вам совсем не хочется, так?

Леонид попытался что-то возразить, но Магнум прервал его жестом и продолжил:

— Я понимаю, Лёня, у тебя другие причины, но я сейчас о студентах говорю, они эту бучу подняли. Начнем с того, что вы думаете, будто Курдюку неизвестны изложенные вами факты. Это понятно, забор вокруг комплекса, колючая проволока, видеокамеры — все указывает на борьбу с воровством. Но это совершенно не так. Вы ошибаетесь в целях этого человека. Вам он видится типичным бизнесменом из девяностых — захватил удачный актив, а теперь управляет им железной рукой, стремясь выжать себе побольше денег, для личного обогащения. Новый русский, только старой партийной закалки. Точно?


Рекомендуем почитать
Голубой лёд Хальмер-То, или Рыжий волк

К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…


Четвертое сокровище

Великий мастер японской каллиграфии переживает инсульт, после которого лишается не только речи, но и волшебной силы своего искусства. Его ученик, разбирая личные вещи сэнсэя, находит спрятанное сокровище — древнюю Тушечницу Дайдзэн, давным-давно исчезнувшую из Японии, однако наделяющую своих хозяев великой силой. Силой слова. Эти события открывают дверь в тайны, которые лучше оберегать вечно. Роман современного американо-японского писателя Тодда Симоды и художника Линды Симода «Четвертое сокровище» — впервые на русском языке.


Боги и лишние. неГероический эпос

Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.


Княгиня Гришка. Особенности национального застолья

Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).


Блаженны нищие духом

Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!


Крепость

В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.