Штурманы - [28]
Извиваясь, под самолетом поблескивала река. Стрелки высотомера замерли на цифре 1000 метров. Неожиданно самолет вздрогнул. Послышался скрежет, щелчок — Вадов выпустил шасси. Стрелка указателя скорости сползла до отметки 250.
— Встаю в круг! — спокойно сказал Вадов, оглядываясь по сторонам.
Наступило молчание. Ждали вражеских истребителей, внимательно оглядывая по секторам воздушное пространство. Прошло пять минут… нет истребителей! «А может, обман? Ловушка? И попались, как последние дураки…»
— Спокойствие! — послышался голос Вадова. Он словно подслушал мысли экипажа. — Ждем еще пять минут. Продолжать наблюдение!
Каждый стремился заметить на горизонте черные точки. Шесть, семь, восемь минут необратимо выстукивали часы… Владимир почувствовал — вспотели ладони. Ох, как хочется почесать их. Он потянул перчатки с рук и тут вдруг увидел — слева, откуда-то снизу вынырнул «мессер».
— На малой высоте пришли! Ловкие сволочи! — ругнулся Вадов. — Огня не открывать! Стрелкам не показываться!
Владимир крутил головой по сторонам. «Мессеры» прилипли в 10—12 метрах, чуть выше. Так близко он не видел их никогда. Небесного цвета. Тонкохвостые, как осы. Короткокрылые, с обрубленными консолями. На килях — черная свастика, а на крыльях — кресты с желто-белой окантовкой. На фюзеляже правого — во всю длину извивающийся удав с приподнятой головой. На фюзеляже левого — очковая змея с высунутым жалом. Левый летчик, видимо, ведущий, в коричневом шлеме, в очках — оживленно махал рукой. Потом вытянул ее вперед.
Вадов в ответ кивнул головой: «Согласен, согласен», — и тоже вытянул руку вперед. Немец одобрительно наклонил голову, Вадов выровнял самолет в указанном направлении. «Курс 120 градусов», — отметил в бортовом журнале Владимир и засек время. «Мессеры» пошли чуть сзади и с боков. Так легче расстрелять бомбардировщик в случае неповиновения… Строго по курсу показался густой темно-зеленый ковер леса. Он тянулся на много километров в глубь вражеской территории. «Где же их аэродром?» — думал Владимир, не спуская с «мессеров» глаз.
…Прошло шесть минут полета с «почетным эскортом». Вдруг левый «месс» вышел немного вперед и заложил левый вираж. Вадов послушно выполнил его команду… «Мессер» опустил нос, пошел со снижении. Вадов повторил его действия. Тогда фашист, уменьшив газ, снова занял место сзади бомбардировщика…
Впереди внизу — лесная поляна, похожая конфигурацией на цифру восемь… Неужели это вражеский аэродром? Не может быть! Тут столько раз все пролетали?! Откуда-то сбоку появилось посадочное «Т» из белых полотнищ. Вадов с силой сжал штурвал. Аэродром, выходит, хоть и сесть на нем не так просто. Уж больно мало поле… Но где самолеты? Стоянки? Бензозаправщики!
Владимир, заметив поляну и взглянув на карту, спешно произвел необходимые расчеты.
— Курс 86 градусов! Квадрат 55—3! 9 минут лету! — сообщил Вадову.
— Понял! Но не вижу самолетов. Не иначе покупают…
— Тоже не вижу. Может, замаскированные?
— Идем на посадку, там увидим…
Стрелки высотомера поползли по шкале, сматывая высоту… 200 метров… 150… 100. Замелькали пикообразные верхушки елей, стремительно убегая назад. Поляна росла, надвигаясь на самолет желтым пятном в густой зелени леса…
50 метров! Лес оборвался. Самолетов по-прежнему не видно. А «мессеры» не отстают ни на метр… Владимир всматривался в чащу. Ничего не понять!
20—25 метров. Наверное, стрелки высотомера уже на нуле. Мелькнуло полотно посадочного «Т». Расчет на посадку Вадов выполнил с «промазом». Но к нему, пожалуй, не придерешься. Полянка-то мала. И садится на ней он впервые. Стоп! Что это?.. На опушке леса, укрытые елками и маскировочными сетями, — самолеты противника. Ушаков обрадованно доложил командиру.
— Тоже вижу, — отозвался Вадов.
Оглушительно, с надсадой взревели моторы. Вадов, уходя на второй круг, добавил газ… Пять… шесть… семь самолетов… автоцистерны, грузовики… Верхушки деревьев зубьями частокола неслись к самолету, — Владимир прижался к спинке сиденья, — в последний миг нырнули вниз. И снова вокруг безбрежный лес.
— Сколько насчитал? — не вытерпел Вадов.
— Восемь истребителей и несколько бензозаправщиков!..
— Надо уточнить. Зайдем еще раз. Боюсь, как бы не ложный!
— Действительный! Действительный! — заверил Ушаков. — Я рассмотрел.
В эту секунду снова вровень с кабиной командира с обеих сторон появились «Кобра» и «Удав». «Кобра», повернувшись к Вадову, грозил сжатым кулаком. Вадов согласно закивал головой, затем показал на аэродром и поднял вверх два пальца. «Сяду, мол, на втором заходе…»
«Кобра» тоже поднял вверх два пальца, а затем движением ладони показал посадку. И вдруг нажал на гашетку. Прерывистые ленты огня вырвались из самолета, исчезли вдали. «Учти, не сядешь при втором заходе — расстреляю», — грозила «Кобра». Вадов снова закивал головой. «Мессеры», закончив переговоры, немного отстали. Минуты через три Вадов вывел самолет из последнего разворота, начал снижение.
— Стрелки! Приготовиться!
— Есть приготовиться!
— Сможете при этом ракурсе мгновенно открыть огонь?
— Вполне!
— Каждый наблюдайте за своим гадом и ждите команду!
…Поляна. Высота 50 метров. На этот раз Владимир уже издали увидел вражеские самолеты. Некоторые раскрыты, в моторах копаются техники… 14… 15… 18…
О курсантах военных училищ не написано и не издано почти ничего. А о курсантах-штурманах вообще ничего.В повести «В сложном полете» — правдиво, без прикрас, часто в приключенческой форме рассказывается о жизни, службе, наземной и воздушной (иногда со смертельным риском) боевой учебе героев. И конечно, о чистой самопожертвенной любви.В повести «Я помогу тебе, отец!» — малоизвестные, редкие боевые подвиги-приключения (отцов и дедов курсантов) летчиков в годы Великой Отечественной войны.В книге очень интересно, профессионально и подробно описан исключительно трудный сложный исторический полет в Югославию для спасения маршала И. Б. Тито из окружения.В целом повествование идет легко, живо, интересно.Заслуженный военный штурман СССР,генерал-майор авиации В. ЛУНИН.
![Солдаты Родины: Юристы - участники войны [сборник очерков]](/storage/book-covers/c8/c8da0d700953eeeb48acb0caf2488926974b1a68.jpg)
Книга составлена из очерков о людях, юность которых пришлась на годы Великой Отечественной войны. Может быть не каждый из них совершил подвиг, однако их участие в войне — слагаемое героизма всего советского народа. После победы судьбы героев очерков сложились по-разному. Одни продолжают носить военную форму, другие сняли ее. Но и сегодня каждый из них в своей отрасли юриспруденции стоит на страже советского закона и правопорядка. В книге рассказывается и о сложных судебных делах, и о раскрытии преступлений, и о работе юрисконсульта, и о деятельности юристов по пропаганде законов. Для широкого круга читателей.
В книге повествуется о борьбе польского народа с немецко-фашистскими захватчиками в период второй мировой войны. Дальнейшие события развертываются в первые послевоенные годы — годы становления народной власти в Польше. Автор показывает польскую действительность с учетом специфики сложной социально-экономической структуры деревни как в период войны, так и в первые послевоенные годы. Книга получила государственную премию на конкурсе в честь 30-летия возрождения Польши. Она представляет интерес для широкого круга читателей.
В книге генерал-майора венгерской Народной армии Даниэля Гёргени правдиво и интересно рассказывается о судьбах многих солдат и офицеров хортистской Венгрии, втянутой фашистской Германией в преступную войну против Советского Союза. В центре воспоминаний — судьба бывшего хортистского офицера, который, попав на восточный фронт, постепенно прозревает и вместе с группой венгерских солдат и офицеров переходит на сторону Советской Армии. С любовью и теплотой пишет Д. Гёргени о гуманизме воинов Советской Армии, о пропагандистской работе советских политорганов, под воздействием которой многие венгры встали на правильный путь и нашли свое место в строительстве народной Венгрии и ее новой армии.
В монографии крымского историка С.Н. Ткаченко исследуются действия советской авиации в период подготовки и проведения Керченско-Феодосийской морской десантной операции (25 декабря 1941 – 2 января 1942 гг.) и боев на феодосийском плацдарме в январе – феврале 1942 г., а также при морских десантах в Судак в январе 1942 г. Подробно рассмотрен ход боевых действий, раскрыты причины и обстоятельства, влиявшие на боевую работу авиации и противовоздушной обороны. Кроме того, изучен начальный этап взаимодействия авиации с партизанами Крыма, а также исследована практика заброски специальных парашютных групп при проведении десантов в оккупированном Крыму.
Одна из самых ярких страниц борьбы порабощенных народов Европы с фашизмом — история Словацкого национального восстания 1944 года — тема новой документальной книги известного чехословацкого публициста Богуша Хнёупека.
Мемуары первого президента Чехословацкой Республики Томаша Масарика рассказывают о событиях Русской революции и начале Гражданской войны. Стоит сказать, что автор мемуаров был прекрасно осведомлен о положении дел в дореволюционной России, да и мире в целом, но смотрел на все события с чешских позиций. В своей книге Масарик рассуждает о вопросах политики, панславянизма, вспоминает о важных переговорах с лидерами различных государств и о процессе образования Чехословацкой Республики. Книга публикуется по изданию 1925 г.