Штурманы - [27]

Сюрприз

Владимир вернулся в часть на десятые сутки…

Полковник Вадов, выслушав рассказ о его злоключениях, распорядился:

— А сейчас найди лейтенанта Тюричева и передай ему мой приказ. Пусть немедленно доставит тебя на ПО-2 в армейский дом отдыха. Приказываю отдыхать там неделю! Понял? И без моего вызова в полк не являться!

По дороге на стоянку Владимир встретил своего школьного друга Павла Засыпкина, недавно прибывшего в полк с очередным пополнением.

— Володя?! Живой?! Целехонький?! Вернулся?! — закричал он, подбегая. — А некоторые тебя уже похоронили! А я верил, что вернешься!

Свернув с дороги, друзья уселись на лужайке под кустами сирени.

— Ну! Как прошло боевое крещение? Натерпелся страху? — заглядывая в глаза Павлу, спросил Владимир. — Задание-то выполнили?..

— Да-а, — отводя глаза, замялся Павел, — вроде выполнили…

— Как это вроде? — нахмурился Владимир.

Павел, волнуясь и захлебываясь, сбивчиво рассказал о своем крещении.

— Так, так, — размышлял вслух Владимир, покусывая травинку. — Значит, Костихин опять пытался не выйти на цель. Выходит, напрасно я тогда не доложил командиру полка… Посчитал случайным тот срыв. Идем! — вставая, решительно сказал Владимир. — Сейчас же идем к Вадову…

Старшего лейтенанта Костихина судил военный трибунал. На открытом судебном заседании присутствовал весь личный состав полка. Военный трибунал приговорил Костихина Константина Егоровича к разжалованию в рядовые и прохождению дальнейшей службы на передовой в штрафном батальоне…

— Товарищ полковник, капитан Ушаков по вашему приказанию прибыл!

Полковник Вадов, сидевший за столом, сколоченным из необструганных досок (полк только что перебазировался на новый аэродром), рассматривал какую-то бумагу. Вскинув голову, улыбнулся:

— Вот и хорошо!

Легко поднявшись, подошел к Владимиру, обнял за плечи, провел к окну.

— Ну, здравствуй! — Вадов оценивающе осмотрел Владимира. — Как здоровье? Как чувствуешь себя?

Владимир улыбнулся:

— Нормально.

— Не обижаешься, что вызвал раньше? Отдыхать будем после… А сейчас, брат, некогда. Людей не хватает. Да ты садись!..

Владимир опустился на краешек табуретки.

— Ну как, снится море?

Владимир замялся:

— Да-а, иногда…

Вадов, заложив за спину руки, быстро зашагал по кабинету.

— По себе знаю, пройдет! У всех бывает… А теперь у нас новая задача. — Он остановился против Владимира и, глядя ему в глаза, тихо сказал: — Надо лететь сдаваться в плен…

Владимир даже привстал от изумления, с опаской посмотрел на командира. Вадов шагнул к столу, взял с него лист бумаги, протянул.

— На, читай! Немецкая листовка. Вопросы потом.

И, круто повернувшись, вышел из кабинета. Через секунду его голос послышался за дощатой перегородкой.

Владимир недоуменно рассматривал листовку. На одной стороне ее было крупно напечатано по-русски: «Пропуск!» На другой — схема района полетов. На вытянутой петле реки — жирный крест, похожий на отметку места самолета, который ставят летчики на картах в полете.

«Русские летчики! Вы проиграли войну! Пора подумать о спасении!..

В новой Европе, которую мы строим по указанию великого фюрера, и для вас найдется место под солнцем наших побед. Пока не поздно, сдавайтесь в плен. Переходите или перелетайте к нам. Вам гарантируется жизнь, гуманное обращение и солидный пост в новой России… В любой час светлого времени выходите на указанный ориентир на высоте 1000 метров. Выпустите шасси, встаньте в круг и ждите наших истребителей, которые заведут вас на посадку… Одумайтесь, пока не поздно! Вся Европа и половина России в наших руках. Прекратите бессмысленное сопротивление. Иначе смерть!

Немецкое командование».

Владимир дочитывал листовку, когда вернулся Вадов.

— Ну как, согласен? — прикрыв дверь, спросил он.

Владимир рассмеялся, пожал плечами:

— Если вы согласны, то мне ничего не остается, как согласиться.

— Отлично! — Вадов прошел к столу. — Пойдешь со мной. Вылет завтра.

Достав карту из висевшего на стене планшета и расстелив ее, предложил:

— А теперь, давай обмозгуем, как это лучше сделать. И уговор, — он погрозил пальцем, — чтоб ни одна живая душа не знала…

Вылетели под вечер, когда до захода солнца оставалось минут сорок, не больше. Бабье лето необычно затянулось в этом году. Дни были солнечными, прозрачными, с густым голубым небом, с неслышно летающей в воздухе паутиной, с крепкими ароматами увядающих трав. Лиственные леса, подернутые багрянцем, облитые лучами закатного солнца, горели ровным, нежарким огнем…

Владимир сидел в носовой кабине. Он вел визуальную ориентировку и был захвачен открывшейся красотой природы. Обычно он летал ночью, а днем отдыхал или готовился к полету. И теперь яркие краски осени завладели им и отвлекли на какие-то секунды от дела.

— Володя? Уснул? Чем занимаешься?..

Владимир вздрогнул, услышав в наушниках голос Вадова:

— Да нет. Просто наблюдаю… Какая красота кругом!

Вадов дружелюбно рассмеялся.

— Тоже мне лирик нашелся. Усиль лучше осмотрительность. Скоро цель?

— Через одиннадцать минут.

— Чтоб были вовремя!

— Будем! Можете не беспокоиться, днем лететь — не ночью…

Прошли над болотом. Впереди заблестела петля реки.

— Снижаюсь! — скомандовал Вадов. — Усилить наблюдение.