Штурман воздушных трасс - [20]

— Это тебе не Мадрид, — пояснил Проскуров. — Здесь все контрасты как на ладони.

На улице Калья-Майор шофер свернул в красивый, отгороженный от улицы чугунной оградой сад. По ухоженной песчаной дорожке, обсаженной двумя рядами роз, они подкатили к большому двухэтажному зданию.

— Резиденция командира базы. Левая половина — его личные апартаменты, правая — штаб.

Летчики вошли в просторный кабинет главного морского советника. Увидев Проскурова, тот быстро поднялся из-за стола, приветливо пригласил:

— Прошу вас.

Все сели вокруг большого стола, занятого морскими картами.

— Мне сказали, что вы единственный здесь, в Испании, профессиональный штурман морской авиации, — обратился Кузнецов к Прокофьеву, — поэтому я и пригласил вас. Операцию, задуманную нами, доверить самоучке рискованно. Не забыли, как выглядит корабль с воздуха?

— Нет, но надо разобраться, в чем суть операции.

— Прошу вас, взгляните на карту...

Прокофьев с интересом слушал план совместной операции авиации и флота. Не отвлекаясь, он все-таки обратил внимание на большую эрудицию Кузнецова, на его умение точно излагать мысли. За весь доклад тот ни разу не оговорился, не вернулся к ранее сказанному.

— Основными вашими целями будут крейсеры «Сервера», «Канариес», «Болеарес», которые имеют следующие данные... — Кузнецов коротко изложил то, что было важно для авиации. — Вам следует: найти корабли, опознать, определить координаты, навести наш флот. Если представится возможность, нанести удар, чтобы замедлить их ход. Поэтому хотелось бы знать, чем вы будете действовать.

Гавриил старался так же четко и коротко ответить в духе Кузнецова, но чувствовал, что это не удается. Будь у него бомбы, которые необходимы, тогда доклад мог получиться и короче. А то так и не удалось избежать этих проклятых «если бы да кабы». Но Кузнецов не осудил.

— На все ВВС у нас осталось две фугасные бомбы по 250 килограммов. О прямом попадании в корабль двумя бомбами можно говорить как о счастливой случайности. Если взять по шесть стокилограммовых бомб, тогда при сбросе серией вероятность прямого попадания повысится. Возможно повреждение от гидроудара при разрыве бомб рядом. Вот все, на что мы способны, — закончил Гавриил.

Кузнецов улыбнулся:

— Как говорится, не густо, но спасибо и на этом. Если сорвете им ход, наши подводные лодки доделают все остальное.

К вечеру второго дня, точно по плану, два самолета взяли курс в море и на удалении двадцать километров от береговой черты развернулись в сторону Гибралтара. Вечерняя дымка сглаживала линию горизонта, но не мешала поиску вражеских кораблей. Штилевое море располагало к спокойствию и вселяло надежду на успех.

Еще не видя корабля, Гавриил обратил внимание на яркие вспышки в море. Потом такие же вспышки появились на побережье. По карте это соответствовало местонахождению приморского города Альмерия, где на обрывистом берегу приютился небольшой республиканский аэродром истребителей, которые должны принять участие в намеченной операции по прикрытию своих кораблей. Все стало ясно. Вражеские корабли обстреливают наш аэродром. Гавриил дал команду Острякову для захода на бомбометание. Появилось страстное желание обязательно поразить корабли, хотя сознанием он понимал, что вероятность попадания в такую узкую цель чрезвычайно мала.

Гавриил стал сбрасывать по одной бомбе в каждом заходе, стараясь прицеливаться как можно точнее. На выходе из атаки он увидел, как таким же маневром бомбит и экипаж Сковородникова.

После первого захода бомбардировщиков корабли прекратили обстрел и стали огрызаться зенитным огнем.

После одного из заходов столб воды поднялся совсем рядом с кормой атакованного корабля. Похоже, он потерял управление, потому что вышел из циркуляции. Лучших условий для поражения нельзя было и придумать, но... бомб уже не было.

На аэродром пришли уже в сумерках. О повторном вылете не могло быть и речи. Гавриил переживал, что не удалось прямое попадание. Одно утешало, что завтра свои корабли и подводные лодки добьют потерявший управление корабль.

Задолго до рассвета, поеживаясь от утренней прохлады, члены экипажей собрались у самолетов, чтобы уточнить задачу.

— Как думаешь, Феликс, где сейчас наши корабли? — спросил Остряков.

— По расчетам, в районе Гибралтара, там же, где и вчерашние корабли противника. Ведь один из них поврежден, на буксире, значит, ход у них раза в два меньше. Найти и опознать их не составит труда.

Утреннюю тишину разорвал грохот двух бомбардировщиков, направлявшихся в сторону моря. Уже в развороте Гавриил заметил цепочку кораблей, шедших кильватерной колонной. Он пересчитал их. По количеству и направлению движения получалось, что это корабли республиканцев, недавно вышедшие в море. Догадался об этом и Остряков:

— Феликс, кажется, наши корабли. Что бы это значило?

— Не знаю, что это значит, но ясно одно — операция сорвана. Найдем мы у Гибралтара корабли противника или нет, догнать их уже невозможно, — ответил Прокофьев. Он подумал о том, как огорчится Кузнецов, и вдруг вспомнил, что последнюю фразу: «Будем надеяться на успех» — тот произнес с ноткой сомнения.