В это время заговорили снова неприятельские пулеметы. Со страшной быстротой пускали они навстречу свои пули. Рассекая воздух, полетели ручные гранаты.
А цепи красногвардейцев, матросов, солдат стремительно неслись вперед, бежали прямо на неприятеля, к дворцу.
На секунду луч прожектора, метнувшись, осветил неприятельские укрепления, напряженные лица юнкеров, их застывшие от ужаса глаза.
Затем все слилось в один темный клубок. Еще мгновение — и торжествующий, победный крик раздался уже по ту сторону наваленных бревен.
Юнкера были смяты, опрокинуты, оттеснены.
Красногвардейцы разбрасывали бревна, выламывали двери, наваливались на ворота, карабкались по ним вверх.
И вот огромные железные ворота дрогнули, обе их половины стали медленно и плавно расходиться.
Точно лавина, устремились во дворец революционные отряды.
Перед ними открылась сияющая белизной широкая лестница, просторный коридор, уставленный мраморными статуями, увешанный картинами.
Юнкера стреляли сверху, прячась за перилами лестницы. Они притаились за колоннами и статуями и оттуда разили наступавших.
Враг был везде и нигде: он укрылся, стал незаметным, как в дремучем лесу. Он давал о себе знать внезапными выстрелами со всех сторон.
Приходилось продвигаться вперед осторожно, тщательно очищая от юнкеров одно помещение за другим.
Около полутора часов длилась эта битва во дворце.
Наконец революционные отряды достигли той комнаты, где заседали министры. У дверей стоял отряд юнкеров с ружьями наизготовку. Красногвардейцы вырвали у них из рук винтовки и вошли в комнату.
В два часа ночи министры были арестованы. Временное правительство перестало существовать.
Штурм Зимнего дворца.
26 октября II Съезд советов собрался на свое второе заседание.
Снова зал был переполнен рабочими, крестьянами, солдатами, матросами. Снова сияла огромная люстра, окруженная как бы легким туманом: зал был нетоплен, и пар от дыхания поднимался вверх. Снова из конца в конец прокатывался неясный шум, похожий на рокот моря: говор тысячи людей.
И вдруг все смолкло.
Все смотрели не отрываясь в одну и ту же сторону, на трибуну.
На трибуне стоял тот человек, за которым охотилось все эти месяцы Временное правительство, тот человек, который создал план восстания, тот человек, который сплотил народ и привел его к победе.
На трибуне стоял Ленин. Рядом с ним стояли его соратники, его испытанные друзья: Сталин, Свердлов, Дзержинский.
И вот весь зал задрожал от рукоплесканий, от криков восторга. Ленин поднял руку, и все стихло.
— Теперь, — сказал Ленин, — мы приступаем к строительству социалистического порядка.
Это было сказано совсем просто, это было понятно каждому. И вместе с тем этими словами было выражено самое важное, самая суть того, что произошло.
Ведь первый раз за всю человеческую историю рабочие и крестьяне взяли власть в свои руки. И теперь им нужно переделать все в стране, навести в ней свой, социалистический порядок.
Ленин продолжал говорить. Он говорил о тех задачах, которые встанут перед новой властью, о тех трудностях, которые придется преодолеть.
И, как всегда, слушавшим Ленина казалось, что они слышат голос не одного человека, а голос всего народа, что это сам народ говорит голосом Ленина.
После Ленина говорили другие товарищи. Говорили коротко: по три минуты каждый. Надо было спешить: впереди так много работы!
Один за другим приняты были три декрета, три первых закона победившего народа.
Декрет о власти: Съезд советов постановил, что отныне сам народ будет править нашей страной, сам народ, через избранные им Советы.
Декрет о мире: Съезд советов предложил всем народам прекратить захватническую войну, начатую их правительствами, начатую капиталистами.
Декрет о земле: Съезд советов передал всю землю в стране тем, кто на ней работает, — крестьянам.
А затем, когда эти законы были приняты, приступили к выборам нового, советского правительства.
И прежде всего выбрали в правительство тех, кто руководил восстанием, кто освободил народ и повел его к социализму, — Ленина и Сталина…
Так прошел этот день, первый день Советской республики.