Штурм вулкана - [5]

— Слышь, братан, ты на Ревде в девяносто пятом на строгаче не чалился? А то я гляжу, физиономия у тебя знакомая?

— Не чалился я на Ревде, — ответил Витек, — в девяносто пятом я в танке горел на площади Минутка в Грозном.

— Обознался я, значит, — сказал Дуба, крутя ключ в раздолбанном замке каморки физрука, и тут до него дошел смысл сказанного. — Так ты, чего, братан, с чеченами воевал, что ли?

— С боевиками я воевал, — ответил Виктор, — а не с чеченцами. Чеченцы это народ такой, а боевики — они национальности не имеют — просто уроды.

— Тебе видней, — сказал Дуба и отступил, приглашая войти.

Белов зашел в тесную каморку, заставленную спортивным инвентарем и кубками, с маленьким столом, узким окошком и одним стулом. За ним зашел Виктор. Герман тоже хотел зайти, но Дуба поймал его за рукав и сказал:

— Слышь, ты бы побыл пока снаружи. Ну куда ты при своих габаритах лезешь? Ты в. гараж заходишь, плюнуть некуда, а. тут и так тесно.

Герман сжал кулак, похожий на крупный арбуз, и занес его над головой Дубы. Тот моментально признался, что совершил ошибку, понял, раскаивается и даже сам готов побыть пока в коридоре. В каморке они поместились с трудом, но веселый балагур Дуба не давал им скучать, рассказывая забавные истории из своей богатой событиями уголовной жизни, оттого сидели они в тесноте, да не в обиде.

Белов чифирь пить не стал, дождался, когда братва, которая играла в спортзале, начнет расходиться. Из спортзала вышел одетый в адидасовский костюм седой мужчина, в котором по уверенному взгляду Саша угадал Семена. Белов попросил у Дубы его кроссовки на игру и направился вслед за местным смотрящим в спортзал.

II

— О тебе, Белый, легенды ходили, — сказал Семен, сделав первый удар по мячу.

Крученый мяч перелетел через сетку, как пуля, Саша едва успел его отбить. Вообще-то он не слишком волейболом увлекался, но отступать было не в его правилах. Он ничего не ответил Семену. Ну, ходили Легенды — и хорошо, развенчивать «культ личности Белова» он не собирался. И так уже совершил ошибку, сказав цыганскому Барону, что того Саши Белого больше нет, и ничего хорошего из этого не вышло. Для него самого тот человек — Саша Белый — умер, а для окружающих он еще жив, и пусть так оно и будет пока.

Семен играл хорошо, Саша едва поспевал отбивать его мячи — ему не до атаки было, лишь бы удержаться. Да и видно было, что Красносибирский авторитет решил загонять Белова, играл со злостью, бил без пощады, чтобы Саша не мог мяч поймать. Если бы Семен сейчас выиграл, то психологически одержал бы победу над Беловым и тогда в предстоящем разговоре все преимущества оказались бы на стороне Семена. Понимая это, Александр не сдавался — на него работал тот факт, что Семен перед встречей с ним провел уже три игры и подустал.

Закончили вничью, присели рядышком на лавочке, тяжело дыша. Семен достал из сумки бутылку минеральной воды, открыл ее и протянул Белову. Тот с удовольствием отхлебнул — пить хотелось страшно.

— Наша вода, красносибирская, — пояснил смотрящий, внимательно отслеживая реакцию гостя, — не то что в Москве — водопроводного розлива. Эта точно подземная. Скважина триста метров глубиной. Теперь вот выпускаем минералку, в бутылках.

— Сам бурил или с братвой? — пошутил Белов, но Семен на шутку не отреагировал.

Было видно, что местный авторитет совсем не рад встрече с Белым. Наверняка он почувствовал угрозу своему положению среди уголовников Красносибирска — у Саши Белого все-таки авторитет был о-го-го даже по московским меркам, не говоря уже о провинции. А Красносибирск был территорией Семена, на которой он кормился и с которой только что вытеснил Грота. И «ни пяди своей земли» он никому отдавать не собирался. А Белов, по его представлениям, именно за этим приехал в Красносибирск!

— Что в наши края привело? — спросил Семен, открывая еще одну бутылку с местной минералкой для себя. В Москве, что ли, тесно стало?

Белов и не надеялся, что его примут тут, в Сибири, с распростертыми объятиями — варягов на Руси со времен Рюрика не любят! И на комбинате тоже косились на него всякие там директора по снабжению, помы по кадрам и прочие заместители — все, кто в местной номенклатурной колоде давно был тасован-перетасован. Естественно, никто из них Белова в свою игру принимать не хотел. В лицо, конечно, улыбались радушно, рады, мол, безумно вас лицезреть, а на самом деле все затаились пока и ждали, на чем же можно будет его подловить да набок завалить. Так и Семен себя вел. С виду вроде радушный, минералочкой угощает, а в глазах ненависть — сожрал бы.

— Мне с тобой, Сергей Сергеич, делить нечего, — ответил Белов, — я на твой кусок не зарюсь. Вы же тут на золоте сидите, а из деревянных плошек жидкие щи хлебаете. Самому не надоело, что в городе беспредел и нищета? У тебя же две дочки растут, я знаю, за них тебе не страшно?

— Тому, кто моих девочек тронет, — хмуро произнес Семен, — я лично башку снесу. Это все в Красносибирске хорошо знают. А вырастут мои дочки, у меня денег хватит, чтобы их отсюда отправить на ПМЖ в столицу или в Питер. А то и вообще за границу отправлю учиться.