Штурм - [92]
Булахов задохнулся, умолк. Веденеев быстро подошел к нему, положил руку на лоб. Гвардии полковник часто мигал глазами, пытаясь согнать навернувшуюся слезу, но она потекла, поползла по виску предательски медленно.
— Отдохните, — сказал Веденеев. — После договорим.
— Нет, не в моем характере. Я четыре раза ранен, три контузии… Был комбатом, более двух лет командую полком. Когда надо, сам водил в атаку. И вдруг называют трусом! Услышать такое от человека, который меня не знает!ꓺ Бросил я трубку и сказал своим: «Пошли!» Мы пошли в боевые порядки батальонов. А мне было придано артиллерии — сила! Надо бы организовать огонь. Но с переднего края под непрерывным обстрелом управлять трудно. И категорический приказ Афонова — поднимать батальоны в атаку! Я повел на штурм… О себе думал: на этот раз конец… Обидно, и очень не хотелось умирать, но иначе поступить не мог и шел на огонь. Потери большие. Форт был взят. Не одним нашим полком, а совместно с морским десантом. Я шел как в тумане — температура у меня была, видимо, очень высокая. Минометный обстрел… Надо бы броситься на землю — самое простое, но я плохо соображал — голова кругом. Густые разрывы мин… Несколько человек возле меня убило, а я, как видите, еле жив остался. Может, для того, чтобы посмотреть на этого Афонова, узнать, каков он. А ваше мнение о нем, товарищ начальник политотдела? По-партийному скажите. Я все вам честно…
Булахов, прикрыв глаза, ждал. Не спеша с ответом, Веденеев отошел к своей койке.
— Да, я был знаком с Афоновым. Именно с этим Афоновым служил в одной дивизии. Он был заместителем у комдива Сердюка.
— Сердюк! — Булахов с усилием чуть приподнял голову. — Что же не сказали раньше? Мы вместе лежали в госпитале под Москвой. Славный человек полковник Сердюк! Вот как сближаются, сходятся фронтовые дороги, иногда пересекаются. Почему же ваш Афонов такой?ꓺ
— Сердюк уже генерал. Да, славный человек. А об Афонове мое мнение: не годится он и не должен быть командиром-единоначальником, первым руководителем. Он может быть только замом, и нельзя ему доверять больше того, что следует, и ничего — без контроля. Но довольно об Афонове. Вы в военном училище были?
— Досрочный выпуск в сорок первом году.
— Значит, вам после госпиталя прямая дорога в военную академию. Да, да, я вполне серьезно, — уверял Веденеев, радуясь тому, что может подать добрый совет. — Вы еще молоды. К вашему богатому боевому опыту да глубокие военные знания, и пожалуйста — отлично подготовленный командир дивизии.
Скованный гипсом, лежавший колодой Булахов слушал, и лицо его постепенно оживлялось, светлело.
Через два дня Веденееву сняли бинты. Он посмотрел в зеркало. Шрам стянул щеку, подвинул на себя уголок губ.
— Криворотый… — сказал Веденеев. — Навсегда останусь с горькой усмешкой. Человек, который усмехается… Пойду попроведаю своего сослуживца. Не скучайте без меня, товарищ гвардии полковник.
Он вышел на улицу. Немного кружилась голова, но дышалось легко. А ноги ослабли. Веденеев присаживался то на поваленное дерево, то на краешек сломанной садовой скамейки.
Он быстро отыскал палату Колчина. На лице лейтенанта было то же уныние, о котором говорил Жолымбетов, и такая отрешенность во взгляде, что Веденеев рассердился.
— Что это значит? Отдельная палата, как для генерала. Жена — медик. Чего размагнитился? — упрекал Веденеев. Он прохаживался по палате, краешком глаз наблюдал за Колчиным.
Тон Веденеева подействовал отрезвляюще. Колчин отбросил одеяло, сел, спустив ноги с койки. Он посмотрел на Веденеева сначала с оторопью. Потом рассеянный взгляд стал проясняться, нижние, золотые, зубы крепко прикусили губу.
— Ну, что молчишь?
— Спасибо, что пришли, товарищ подполковник.
— Благодарю за спасибо. — Веденеев присел рядом с Колчиным, сказал дружески: — Ты же совсем еще молодой, Юрий. Что такое контузия?. Мне довелось испытать. Было чувство боязни, неуверенности в себе, тоска. Верно? И у тебя есть. И еще… Понимаю: Лена. Жизнь приобрела иную ценность, новый смысл. Но у тебя же характер! Ты можешь побороть все тревоги, отбросить тоску, боязнь. Ведь можешь?
— Могу, — промолвил Колчин, сутулясь. — Отчасти вы правы. Есть это самое, тоска, боязнь. Но вы не о всем догадываетесь. Я разочаровался.
— В чем?
— В деле, которым занимался.
— Опять? — спросил Веденеев громче обычного.
— Сейчас объясню, товарищ подполковник. — Колчин суетливо порылся в постели, нашел под подушкой немецкую газету. — Вот — один экземпляр оставил для себя. «Фрейес Дейчланд» — орган Национального комитета «Свободная Германия». Здесь помещена статья Винценца Мюллера. Я кое-что переведу. Слушайте. «Все немцы, кроме нацистских преступников, жаждут мира. Однако они не в состоянии осуществить свою волю. Они не решаются действовать и тем самым обрекают себя на верную смерть. Неужели всех злодеяний Гитлера, подло обманувшего и опозорившего армию и народ, всех жертв, понесенных по его вине, недостаточно, чтобы разжечь пламя гнева против Гитлера и гитлеровских приспешников? Только жгучая ненависть к этим врагам народа, их подручным — палачам и холопам даст возможность германскому народу хотя бы в последнюю минуту внести вклад в дело собственного освобождения». Ведь это крепко сказано, товарищ подполковник? — на миг Колчин оторвался от газеты.
Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы.
«Прости меня, Алибек, что оставил тебя, и чужие люди тебя воспитали, но вот знай, только я знаю, где спрятал свои сокровища Джунаид-хан, удирая от красных, и только ты станешь их хозяином», — такие были последние слова умирающего Абукаира аль-Хорезми к сыну Алибеку. И теперь перед Алибеком стоит дилемма. Воспитанный в детдоме, учась в институте, он нанимается в археологическую экспедицию профессора Стольникова, чтобы найти сокровища, награбленные басмачами, а дальше жизнь подскажет, что делать с ними.
Офицер одной из западных держав, отказывается выполнить бесчеловечный приказ и вскоре погибает от рук агентов спецслужб. Его тело попадает к советскому профессору, занимающемуся проблемами сверхрегенерации, после чего убитый капитан Фромм имеет чуть более суток, на то чтобы расквитаться со своими врагами.
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.