Штурм - [77]
— В Пиллау брали кого-нибудь к себе в команду?
— Двух телефонистов. Раньше их не было на буксире, они не требовались. Мы не ожидали, что нашему судну выпадет такая высокая честь. Нас торопили со сборами… — сбивчиво объяснял капитан.
— Один из телефонистов — предатель, — сказал Кох, грозно надвигаясь на капитана. — Что вы удивляетесь? Связисты — самые осведомленные люди среди солдат. Особенно телефонисты. Они знают, где какой штаб находится, им многое известно. И предатель под видом телефониста проник на ваше судно.
— Но оба связиста тщательно проверены. Я ручаюсь…
— Проверить еще раз и доложить!
Капитан ушел, разводя руками. Кох не мог находиться один в каюте и поднялся на палубу.
По времени уже должен был начаться рассвет, но его задерживали густые тучи, лежавшие на горизонте. Подул норд-ост, холодно-колкий, порывистый. Тучи сдвинулись, и в той стороне, где находился невидимый Кенигсберг, внезапно всплыло солнце — на воде от горизонта до буксира пролегла багряная полоса; она тянулась за убегающим Кохом, как его кровавый след. Волны расплескивали эту багровую полосу, наваливаясь, отмывали куски, но она опять схлестывалась и становилась все шире и ярче.
21
Всю эту ночь генерал Сердюк находился на командном пункте рядом с полками. Немцы прорвались силами незначительными, по суждению высших штабов, но опасными для Сердюка, у которого не было резерва. Батальон Наумова дрался возле форта, отражая попытки врага вывести гарнизон. Прорвавшийся противник был уничтожен или пленен.
Однако и передовые наши батальоны кое-где отошли и потеряли связь друг с другом. Сердюк по телефону распекал одного из командиров:
— Вы давайте точно, по-военному: где находится ваш левый фланг? Никаких «около»! Еще скажете: «биля Кенигсбергу»… Где левофланговый батальон, где противник? Нужно артиллерии ставить задачу, а вы ничего толком… Слушайте! — совсем рассердился генерал, — Вы думаете, я всегда буду для вас добрым дядькой? Ошибаетесь! Быстрее уточняйте обстановку у себя и докладывайте.
Была восстановлена связь со штабом дивизии. Афонов рассказал обо всем, что произошло, о ранении Веденеева, о положении возле форта — там бой еще идет, судьба наших парламентеров неизвестна, а немецкие все ждут генерала, да и деваться им некуда.
— Как Веденеев? — спросил Сердюк.
— Ничего опасного.
К утру были выловлены немцы-одиночки, прятавшиеся в лесу. На переднем крае восстановился порядок — командиры полков нацеливали свои штурмовые отряды на новые объекты атаки. Сердюк вызвал Афонова к себе. Тот прибыл скоро.
— Вот к чему привела вся эта дипломатия, рассусоливание с противником, — негодовал Афонов. — Помните, товарищ генерал, я возражал…
— Да, противник остается противником.
— Клянусь, если бы Веденеев не оказался раненым, я настаивал бы на расследовании этого дела прокуратурой. Повезло ему: ранен — прощается.
— Если виноват, и ранение не поможет.
— Вот именно. Погибли наши парламентеры, погибло немало людей в результате…
— О наших парламентерах ничего не известно, так ведь?
— Хорошего ждать не приходится. Предположим худшее, — говорил Афонов, бурно дыша. Он сбросил шинель и сел за стол, на котором лежала развернутая карта. — Итак, задача остается прежняя — овладеть вот этими кварталами Кенигсберга. Жаль, время потеряно. И все из-за демагогии. Воевать надо, а не словопрения устраивать с врагом. Сегодня придется наверстывать упущенное — задача недовыполнена.
Сердюк не спал ни минуты, устал за ночь, и ему не хотелось много разговаривать. Он подтвердил слова Афонова:
— Да, задача прежняя. И выполнение ее возлагаю на вас. Еду к форту.
— Товарищ генерал! — Афонов поднялся, он был великан рядом с Сердюком. — Если так, разрешите же мне довести это дело до конца. Штурм форта — моя линия с самого начала, а вы хотите сами…
— Задача прежняя. — Сердюк потрогал платком слезящиеся глаза, — Мне надо встретиться с немецкими парламентерами. Я не собираюсь штурмовать форт. Веденеев все же прав.
— Как! — изумился Афонов.
— Он в принципе прав. Остальное — неудача, заминка — все это может быть. И не только на войне.
— Но немцы, предпринимая контратаки, учитывали именно «наш» форт!
— Если бы его не было, они все равно контратаковали бы в этом направлении. Не на нашем участке, так против соседа. Последний шанс… Контратаки для нас — не новость.
— Именно об этом я и говорил не раз, — подхватил Афонов. — А Веденеев склонен к уговорам. И вот что получилось! Ему, конечно, простится, у него защита. Политотделы… Забываем, что армия есть армия, есть командование — от сержанта до Верховного…
— Бросьте, полковник! Остановитесь и подумайте, — Сердюк предостерегающе поднял руку. — Этак черт знает до чего можно договориться. Красная Армия без политаппарата, Советская власть без коммунистов… Ну-ну, не сердитесь, уверен, что вы так не думаете. Но просто не могу промолчать. Я, как вступил в партию, считаю себя политработником, хотя в армии все время — на командных должностях. Вы говорите: штурм форта — ваша линия. Но форт — линия и Веденеева, другая линия. Я поддерживал Веденеева и не отказываюсь. Поскольку Веденеев ранен, продолжу эту линию. Поеду в штаб, поговорю с немецкими парламентерами и с ними — к форту. А от вас требую: взять, взять, взять! — генерал указал кварталы, находившиеся перед фронтом дивизии. Они были помечены на карте номерами.
Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы.
«Прости меня, Алибек, что оставил тебя, и чужие люди тебя воспитали, но вот знай, только я знаю, где спрятал свои сокровища Джунаид-хан, удирая от красных, и только ты станешь их хозяином», — такие были последние слова умирающего Абукаира аль-Хорезми к сыну Алибеку. И теперь перед Алибеком стоит дилемма. Воспитанный в детдоме, учась в институте, он нанимается в археологическую экспедицию профессора Стольникова, чтобы найти сокровища, награбленные басмачами, а дальше жизнь подскажет, что делать с ними.
Офицер одной из западных держав, отказывается выполнить бесчеловечный приказ и вскоре погибает от рук агентов спецслужб. Его тело попадает к советскому профессору, занимающемуся проблемами сверхрегенерации, после чего убитый капитан Фромм имеет чуть более суток, на то чтобы расквитаться со своими врагами.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.