Штурм - [60]
Рука, сжимавшая трубку, начала дрожать. Не разрешается. Приказ фюрера остается в силе — Кенигсберг не сдавать.
Чего боялся Лаш и знал, что это неотвратимо, произошло на следующий день, восьмого апреля. Русские, наступая с юга и севера, соединились в районе Амалиенау, отрезав Кенигсберг от Земландского полуострова. А вскоре адъютант принес и положил перед Лашем листовку с предложением командующего советскими войсками о полной капитуляции.
Каким-то образом несколько листовок оказалось в коридоре подземелья. Должно быть, солдаты из охраны, подобрав их на улице, разбросали, чтобы генералы и офицеры увидели собственными глазами. Одна листовка лежала возле двери кабинета Коха. Гаулейтер поднял ее, прочитал и быстро вернулся к себе, захлопнув дверь на замок.
Небольшой листок белел на полированном столе, и таким же белым стало лицо Коха.
На обратной стороне листка кто-то написал твердой рукой, тоже по-немецки, извещая о том, что обер-лейтенант Пауль Зиберт жив, и предупреждал: «Господин гаулейтер, вас ждет расплата».
Как попала сюда эта листовка, сунул кто-нибудь снаружи в вентиляционную трубу, подбросил к дверям, не имело смысла гадать и допрашивать охрану, объяснять, кто такой обер-лейтенант Зиберт. Одно ясно: в городе действует агентура русских и она проникла всюду.
Кох сжался весь. Из темных углов холодно смотрели знакомые глаза с беспощадным стальным блеском…
Когда Кох проводил так называемое в официальных секретных бумагах обезлюживание восточных земель, он не задумывался над тем, что испытывали выводимые на расстрел, — это для него не имело значения. Ему важно было страхом смерти воздействовать на тех, кто пока оставался жить, и добиться от них безропотного подчинения — страх должен быть присущ этим людям. Кох почти не видел обреченных на смерть, имел дело с отчетами, знал цифры, отдавал новые распоряжения — хитрый Кох давал чаще устные распоряжения, чтобы не оставить следов со своим именем, приказы объявляли коменданты. За этой уловкой тоже прятался страх, пока очень отдаленно. Скоро он приблизился вплотную, заглянул в лицо вот такими холодными, беспощадными глазами, и пришлось бежать.
«Но ведь Зиберта нет в живых, — пытался успокоить себя Кох, — это я знаю точно».
В прошлом году, будучи по делам в Берлине, он зашел в главное управление имперской безопасности, и там ему показали телеграмму, потому что она касалась его, как рейхскомиссара Украины. В ней говорилось, что первого апреля отрядом жандармов были захвачены в лесу и при сопротивлении убиты три советских парашютиста. По документам гестаповцы из Львова установили личности убитых. Руководитель группы имел фальшивые документы на имя обер-лейтенанта немецкой армии Пауля Зиберта, родившегося якобы в Кенигсберге: на удостоверении была его фотокарточка, где он снят в военной форме. Второй убитый был поляк Ян Каминский, третий — шофер Белов. Телеграмма, назвав руководителя группы, утверждала, что речь идет, несомненно, о тщательно разыскиваемом советском партизане и далее перечисляла, кого он сумел ликвидировать.
Эти имена были хорошо знакомы Коху. На Украине в городе Ровно неизвестный в форме немецкого офицера убил заместителя Коха — генерала Кнута, имперского советника Геля, «верховного судью» Функа. Там же был тяжело ранен правительственный президент Даргель, таинственно исчезли генерал Ильген и личный шофер Коха — Гранау. А во Львове среди бела дня человек в немецкой форме убил вице-губернатора Галиции Бауэра и высокопоставленного чиновника Шнайдера. Однажды рейхскомиссар Украины Кох принимал в своем кабинете обер-лейтенанта, назвавшегося Паулем Зибертом. Офицер этот разговаривал по-немецки безукоризненно, родом якобы из Восточной Пруссии, у его отца богатое имение в сорока километрах от Кенигсберга. Земляк! Молодой, с твердым взглядом, красивый, в аккуратном мундире и с боевыми наградами. Тогда Кох подумал: «Гордиться можно таким земляком!»
А этот человек давно охотился за Кохом, пришел в кабинет, чтобы застрелить, но какое-то неожиданное обстоятельство помешало ему воспользоваться пистолетом. Предвидя смерть от партизанской пули или гранаты, Кох убрался в Восточную Пруссию.
Правда ли, что Зиберт убит? Ведь в Ровно эсэсовцы докладывали о ликвидации советского партизана в немецкой форме. Может, тот, кто подсунул вот эту записку, знает лучше, и мститель с погонами обер-лейтенанта под тем же или другим именем находится в Кенигсберге? Его взгляд — как наведенное дуло пистолета.
И вдруг гаулейтер улыбнулся сам себе. Страшные глаза исчезли.
Гаулейтер пошел к командующему гарнизоном. Там он с видом глубокомысленным сказал Лашу:
— Я долго обдумывал ситуацию и пришел к выводу, что вы правы. Моя оценка ваших полководческих способностей многое значит, генерал. Да, надо отвести войска на Земландский полуостров.
— Рад слышать, — промолвил Лаш без всякого энтузиазма. — Но теперь сделать это весьма трудно. Мы отрезаны. Всякие мысли о капитуляции прочь! — выкрикнул Кох и снова тихо: — Мы пробьемся. Я даю согласие, Берлин разрешит. Из Берлина прикажут командующему армией нанести одновременно встречный удар с использованием всех танков. Это обеспечит успех. Смотрите на карту, где удобнее прорваться.
Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы.
«Прости меня, Алибек, что оставил тебя, и чужие люди тебя воспитали, но вот знай, только я знаю, где спрятал свои сокровища Джунаид-хан, удирая от красных, и только ты станешь их хозяином», — такие были последние слова умирающего Абукаира аль-Хорезми к сыну Алибеку. И теперь перед Алибеком стоит дилемма. Воспитанный в детдоме, учась в институте, он нанимается в археологическую экспедицию профессора Стольникова, чтобы найти сокровища, награбленные басмачами, а дальше жизнь подскажет, что делать с ними.
Офицер одной из западных держав, отказывается выполнить бесчеловечный приказ и вскоре погибает от рук агентов спецслужб. Его тело попадает к советскому профессору, занимающемуся проблемами сверхрегенерации, после чего убитый капитан Фромм имеет чуть более суток, на то чтобы расквитаться со своими врагами.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.