Штуцер «Фосса» - [4]
— А вы знаете, что в том последнем отъеме, из которого вышел на вас волк, я нашел мертвого человека...
За столом наступила полная тишина. Все мы с напряжением смотрели на Лайвиня. А он, сосредоточенно глядя на зажатую в кулаке трубку, тихо продолжил:
— Вернее, не человека, а кости человека. Я на них чуть не наступил, когда шел по следу.
— Нашел, чего пугаться, — разочарованно произнес Валявко. — Мало ли по этим местам осталось трупов. Фрицы, небось, тут пачками людей расстреливали.
— Это вы зря, — вступил в разговор Тринкуль. — Мы в этих местах, где живем, ни одного фрица не видели. Даже в нашем районном городке и то одни местные полицейские орудовали, но и они боялись этих мест. Глушь...
— Довольно вам спорить, — вмешался Иван Васильевич. — Давайте лучше обсудим, что будем делать завтра, если за ночь не подбросит снегу?
Я уже знал, что в таком случае Анатолий Николаевич предлагал устроить охоту на зайца с гончими. В это русло Иван Васильевич и хотел перевести разговор. Но находка Лайвиня меня заинтересовала.
— Вы как хотите, — обратился я к Анатолию Николаевичу, — а я завтра с Лайвинем должен выехать обратно, в тот же лес, и осмотреть, что он там увидел... Найдем это место? — спросил я Лайвиня.
Он молча кивнул.
— Чудак, — недовольно заговорил Иван Васильевич. — И охота тебе возиться с какими-то костями?
— А может и правда, Владимир Иванович, — обращаясь ко мне, спросил Анатолий Николаевич, — оставил бы ты эти кости в покое, а утром пораньше двинем к нашей базе, возьмем Плакуна с Флейтой и походим по зайчишкам. Согласен?
Знал Анатолий Николаевич силу соблазна. Поэтому, когда я ответил отказом, он уже не настаивал...
Проснувшись еще до общего подъема, я вышел во двор и увидел над головою неяркие звезды. Земля была скована небольшим морозцем.
Над лесом чуть угадывалась заря, когда мы выехали с хутора. Громко стучали по мерзлым кочкам колеса телеги. Снега почти не было, он остался лишь на северных склонах ям и оврагов да у толстых пней и деревьев.
Кроме Лайвиня, со мной ехал Иван Васильевич. Это решение он принял утром. Заглянув ко мне, он громко объявил:
— Владимир Иванович, я еду с вами! Раз не суждено разделаться с волком, то и зайцы меня не устраивают.
Этому заметно обрадовался Лайвинь — втроем веселее. Вообще же он был явно не в духе. По нахмуренному лицу было видно, что поездка не доставляет ему никакого удовольствия. Легко можно было догадаться, о чем он думал: безусловно, ругал всю нашу охоту, корил меня, не сумевшего положить волка намертво. Доставалось, видно, и самому волку, заманившему его к тому страшному месту.
Вчера перед сном я спросил Лайвиня, почему он не сказал о находке сразу, как вышел из лесу. Помолчав, Лайвинь ответил:
— Просто не хотел связываться. Вы же сами знаете, что начнется следствие, ну, и будут таскать свидетелем...
— А почему же рассказали позже?
— Да как-то неприятно и страшновато иметь на участке своего обхода незахороненного человека. Вот поэтому и передумал.
Узнав, что кости человека я не закопаю на месте, а заберу с собой, Лайвинь сколотил мне ящик и насыпал в него стружек.
До знакомой просеки доехали быстро. От снега не осталось и следа. Я думал, что это затруднит поиски, но Лайвинь вел нас уверенно. Прошли редколесье, миновали заросли молодого сосняка и вступили в густой еловый лес. Тут Лайвинь, уступая мне дорогу, шагнул в сторону и сказал:
— Вон, за той елью...
Обойдя дерево, я наконец, увидел то, что занимало мои мысли со вчерашнего вечера. Это были останки человека, его скелет. Над ним сплошным шатром нависали густые зеленые лапы. Земля вокруг была устлана опавшей хвоей и жухлыми осиновыми листьями.
На первый взгляд скелет казался целым. Череп лежал затылком к земле и огромными глазными впадинами смотрел вверх, на еловые ветви.
«Есть чего испугаться», — подумал я, вспомнив рассказ Лайвиня и представив его здесь одного в сумерках.
Я осмотрел землю вокруг дерева, ничего не обнаружил, кроме двух больших муравейников, и вернулся к скелету.
Взяв в руки череп, я сразу же увидел в его затылочной части отверстие диаметром немного больше простого карандаша. С правой стороны, на границе лобной и височной костей, виднелся какой-то острый выступ. Присмотревшись, я определил, что это торчит из черепа кончик пули в оболочке: она застряла в височной кости. Я рукояткой надавил на острие пули, и она выкатилась на ладонь.
По размерам пуля была несколько больше наших пистолетных, но меньше винтовочных. Даже простым глазом я различил на оболочке следы нарезов. Тщательно завернул пулю в газету и спрятал в карман тужурки.
Зарисовав место, составив краткий протокол осмотра и уложив в ящик скелет, мы двинулись в обратный путь. За всю дорогу к хутору Лайвинь ни разу не присел на телегу, шагал за нею на приличном расстоянии. Видимо, его беспокоило соседство громыхающего ящика. Несколько необычно вел себя и Иван Васильевич. Всегда веселый, разговорчивый и шумный, сейчас он был молчалив и задумчив. Когда мы, в полном молчании, проехали километра полтора, он обратился ко мне:
— Владимир Иванович... А есть ли у вас хотя бы маленькая надежда раскрыть эту тайну?
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.