Штуцер «Фосса» - [3]
Звери в окружении.
Соблюдая полную тишину, быстро идем цепочкой вдоль линии флажков. Время от времени Лайвинь поднимает руку, и тогда очередной стрелок останавливается.
Мой номер четвертый.
Кустом можжевельника я прикрыт до самой груди. Чуть заметный ветерок тянет в мою сторону. Теперь остается только не «подшуметь» зверя да не просмотреть его, если он появится в моей зоне.
Половина третьего.
Из глубины леса доносится слабое постукивание, а затем резкий свист. Несомненно, что это свистит Лайвинь. Значит, звери уже стронуты с лежки. В любой момент они могут оказаться на моем номере. Быстро перехватываю ружье и всем корпусом поворачиваюсь вправо. Из этого положения я могу легко и быстро развернуться для выстрела, как пружина. Постукивание все слышней. Вдруг впереди, в чаще хвойного подроста, громко запищала синица.
«Кто-то вспугнул ее», — мелькает у меня мысль. Большой палец непроизвольно толкает вперед давно уже сдвинутый предохранитель.
Волк показался много левее, чем я предполагал. Он легкой серой тенью вышел из густого ельника метрах в сорока от меня и сразу же скрылся за кустарником. Мгновенно вскидываю ружье и поворачиваюсь корпусом влево.
«Вот сейчас волк выйдет из-за кустов и, прежде чем скроется за следующими, он получит два заряда картечи», — успел подумать я, ведя стволами по кустарнику.
Но тут случилось, чего я не ожидал: слева от меня, на соседнем номере, грянул выстрел, и в то же мгновение «мой» волк огромным скачком выпрыгнул на открытую площадку и сразу скрылся за кустами. Я успел выстрелить лишь из одного ствола.
Быстро перезаряжаю правый ствол и вновь стою в окружении. До конца охоты я не имею права сходить со своего места.
В глубине леса раздались два выстрела, и вслед за ними справа еще дублет. Потом тишина.
Смотрю на часы: уже без пятнадцати три. Сзади слышу шаги. Оборачиваюсь и вижу Анатолия Николаевича.
— Плохо получилось, — говорит Анатолий Николаевич. — Из четырех взяли только двух.
Оказывается, ушел через линию флажков еще один волк, по которому стрелял Иван Васильевич, один из наших товарищей по команде.
Через несколько минут к нам подходят Лайвинь и Коля. Мы втроем отправляемся по следу раненного мной зверя. Анатолий Николаевич идет собирать охотников для преследования второго подранка...
Дойдя до просеки, через которую прошел волк, мы убедились, что ранен он очень сильно. Время от времени волк ложился, окрашивая снег большим кровавым пятном, отдыхал и волочился дальше. Я не сомневался, что мы настигнем его.
Оставив Лайвиня на следу, мы с Колей быстро выбрались на боковую просеку и двинулись параллельно следу зверя.
Не сбавляя хода, пробежали один, второй квартал, и уже наперерез свернули на новую просеку. Примерно на середине ее я оставил Колю, а сам побежал дальше.
Зверь вышел из лесу и остановился перед сухим кюветом.
Я ударил его, целясь в шею. Не отнимая от плеча приклада, я стоял до тех пор, пока не прилегла на загривке зверя шерсть и не обвисли его плотно прижатые уши.
День уже угасал. В лес ползли сумерки. С громким карканьем пролетела через просеку стая ворон. Трещала где-то в кустах сорока.
Через несколько минут между деревьями показался Лайвинь. Он быстро шел следом зверя и как-то странно озирался, словно что-то испугало его в потемневшей чаще.
— Здесь он! Готов! — крикнул я громко.
Услышав крик и увидев меня, Лайвинь вскинул ружье на ремень и уже тише направился в мою сторону.
На хутор Лайвиня возвращались в темноте. Шли больше пешком, так как за день санный путь совсем раскис.
Глава третья
СТРАШНАЯ НАХОДКА В РУМБУЛЬСКОМ ЛЕСУ
Шумно и весело было в тот вечер в доме Лайвиня. Общее настроение не разделяли только Иван Васильевич, все еще переживавший безрезультатное преследование четвертого зверя, да хозяин дома. И без того неразговорчивый, в тот вечер он до самого ужина не проронил ни слова. Устроившись на кухне, Лайвинь сидел на табуретке у раскрытой дверцы большой плиты, хмурил нависшие брови, тянул трубку и сосредоточенно смотрел на огонь. Уже к концу ужина, уступая общему настроению, или под влиянием порядочной стопки, Лайвинь вдруг разговорился. Подавшись всей грудью на стол, он, обращаясь только ко мне, спросил:
— А вы заметили, что я давеча там, в лесу, испугался?
Видя, что я не понимаю вопроса, Лайвинь, пристально глядя мне в глаза, пояснил:
— Тогда, когда я выходил на просеку, где вы добили волка.
Все еще не понимая, шутит Лайвинь или говорит всерьез, я уклончиво ответил:
— Я обратил внимание, что вы несколько поспешно вышли на поляну, но... подумал, что вам просто хочется поскорее узнать, убит ли волк.
— Нет, перепугался я здорово, — упрямо повторил Лайвинь и, откинувшись на спинку стула, стал набивать трубку.
— Вы извините, товарищ Лайвинь, — начал я вполголоса, — но я не могу себе представить, что могло напугать в лесу вас, прожившего в нем почти всю жизнь?
— Ну, не иначе, как ведьма или леший тебя напугал, — пошутил сидевший рядом с Лайвинем Арвид и громко рассмеялся.
— Смейся, смейся, если ты такой храбрый, — угрюмо пробурчал Лайвинь. — А мне вот и сейчас не до смеха.
Помолчав немного, он как бы мысленно махнул рукой на свои сомнения и каким-то приглушенным голосом произнес:
