Шторм - [33]

— Боюсь, что так.

За большой ивой в глубине сада Рино насчитал пять диких кошек, но не сомневался, что это лишь вершина айсберга. Фалк рассказывал, что все больше кошек живет у него под гаражом, просачиваясь в разные щели и дыры в фундаменте.

Рино постучал в дверь, услышал тихий ответ Фалка, вошел и застал коллегу за ноутбуком.

— Проснулись?

Фалк захлопнул крышку компьютера и растерянно посмотрел на инспектора.

— Более-менее.

— Та еще ночка выдалась.

Фалк кивнул.

— Теперь-то он надежно спрятался.

— Думаю, он подстроил пожар, — Рино впервые высказал свою мысль, в которой был уже почти уверен. — Я думаю, что Сигурд Овесен — это пресловутый Боа.

Фалк уставился на какую-то точку в полу.

— Переверните инициалы С. О. — и получите Оддвар Стрём.

— С тех пор прошло полжизни.

— И тем не менее. Я думаю, это он.

— Вы думаете?

— Я уверен на девяносто процентов. Что-то заставило его вернуться, и он был уверен, что его не узнают. Но главная жертва его издевательств ничего не забыла.

Фалк покачал головой.

— И оба они всплыли в 2011 году, сначала Оддвар, потом останки Руаля. Не знаю, не знаю.

— Маска не давала вам покоя.

— Да.

— Думаю, ее нарисовал Симскар.

— Шур. не знаю.

— Я выяснил, что она означает.

Фалк как будто застыл на месте.

— Это маска злости.

— Маска злости. — голос Фалка казался чужим.

— Именно. Метод проработки психологических травм с помощью рисунков, — Рино подвинул стул и сел. — Я поискал в интернете, как и вы.

Он кивнул на компьютер и вкратце объяснил, что именно он нашел.

— Но зачем Симскару рисовать такую маску?

— Он ведь тоже в какой-то мере стал калекой, и, конечно, у него есть психологические травмы. А вы не знаете, не ходил ли он в какую-нибудь специальную школу?

— Не слышал об этом.

— Конечно, маски — это лишь прием, придуманный каким-то учителем, но в то время в нашей стране все еще делали лоботомию, так что, можно сказать, это был безвредный эксперимент.

— Узнать, ходил ли Симскар в спецшколу, вполне возможно, но вы ведь в любом случае уверены, что преступник он, не так ли?

— На девяносто девять процентов.

— Две минуты назад было девяносто процентов.

— Я поделился своей теорией и еще сильнее убедился в ее правоте.

— Все эти годы в нем должна была жить страшная ненависть.

— Он онемел из-за издевательств Боа, так что ничего удивительного.

— Пятьдесят лет — это много.

— Еще одна версия, — Рино решил дать коллеге расследовать версию о маске дальше, если, конечно, его целиком и полностью не захватит апатия. — Если мы оттолкнемся от того, что маска когда-то использовалась в терапии в центре для слепых и слабовидящих, можете ли вы выяснить, посещал ли кто-нибудь из жителей коммуны школу Хюсебю, и если да, то кто именно?

Фалк встал и принялся бродить из угла в угол по комнате.

— Слепой или слабовидящий?

— Вряд ли тут много таких. Тут, в коммуне Москенес, и жителей-то немного.

— Можно попробовать.

Впервые с момента начала работы с напарником Рино разглядел в нем какое-то подобие заинтересованности.

— А я попытаюсь выяснить, где пропадал Боа все эти годы.

— Вы правда думаете, что это он?

— Да, — Рино уверенно кивнул. — Я еще кое о чем подумал: с того времени, как исчез Боа, управление полиции наверняка переезжало?

— На моей памяти мы переезжали всего один раз. А что?

— Я все удивляюсь, что о его исчезновении никто не сообщил. И я подумал, что бумаги могли затеряться при переезде.

Заинтересованность явно была кратковременной, Фалк снова погрузился в свои мысли.

— Ведь когда пропадает тринадцатилетний парень, кто-нибудь все-таки сообщает об этом в полицию.

Фалк стоял и смотрел невидящим взглядом прямо перед собой. Помолчав полминуты, Рино вышел.

Фалк увидел ту велосипедную прогулку. Куда они поехали и что там делали, в его памяти не сохранилось, но то, что случилось двумя годами ранее, он не забыл. Мальчик излучал контроль и стоическое спокойствие. Какое-то время он просто бесцельно катался по округе, а потом быстро направился к предгорью. Бергер, вынужденный невольно следовать за ним, чувствовал себя ужасно одиноким. Как только они добрались до первых валунов, парень торжественно достал пакет с рыбьей требухой. Хотел выбросить это чайкам, но эти неблагодарные твари вместо «спасибо» обделают все лодки. Может, твоим котяткам отдадим? Бергер покачал головой.

Нет? И какой же ты тогда кошатник? Победная улыбка; он был богом в своей вселенной и управлял ею железной рукой. Склизкие рыбьи кишки выскользнули из зажатого кулака, но он быстро подхватил их. Не сводя глаз с напуганного Бергера, он приманивал кошек, медленно, наслаждаясь, никого не боясь. Сжатый кулак мотался туда-сюда, с требухи постоянно падали кусочки. Хитрый взгляд: попробуй, останови меня! Ты никого не сможешь остановить! Бергер увидел, как первый кот с любопытством выглянул из укрытия. Мальчик тоже это заметил. Теперь он приманивал их еще более вкрадчиво, и голодные кошки сдались.

Он убил двух кошек и четырех котят. Кишки и куски требухи валялись на камнях, а в предгорье слышалось жалобное мяуканье котят, которым удалось сбежать. Мальчик подождал, не выползут ли остальные котята, потом наконец развернулся и ушел.