Шторм - [30]

— Привет, мой первый сын!

— Первый и единственный, — Иоаким почему-то говорил шепотом.

— А что так тихо?

— Я уже лег.

Рино взглянул на часы. Без четверти десять.

— А не рано ли?

— Пришлось.

— Новые правила?

На другом конце провода промолчали, Рино представил себе, как Иоаким пожал плечами.

— Вообще-то это не видеосвязь, Иоаким.

— Маме захотелось побыть с Роном наедине.

Рино скомкал бланк.

— Это она так сказала?

— Ну, не совсем. Пап!

— Слушаю.

— Можно я пойду с Рене на концерт?

— Прямо сейчас?

— Нет. В четверг.

— Об этом надо маму спросить. Она принимает решения, когда ты живешь с ней, а я — когда со мной.

— В таком случае, почти всегда решает она.

— Такова жизнь, Иоаким.

— Она сказала «нет».

— То есть ты уже спрашивал.

— Мама совсем с катушек слетела. Все ей не так.

— А что за концерт?

— Йоддски[7].

— О боже ж ты мой, что это за имя? Он что, йойк[8] поет?

— Ты че? Ты не знаешь, кто такой Йоддски?!

— Как-то мимо меня прошло. И, видимо, к счастью.

— Йоддски крутой.

— И не сомневаюсь, вот только маме виднее.

— Мама вообще сейчас неадекват!

— Так, полегче, Иоаким. Мама ради тебя так поступает.

— Ради меня мне лучше сидеть дома, вместо того чтобы идти на концерт Йоддски?

— Насколько я знаю твой вкус, да.

— Черт!

— Ладно тебе, Иоаким, взбодрись!

— Мне даже Йоддски послушать нельзя — какая уж тут бодрость!

Звонок прервался. В первый раз в жизни Иоаким бросил трубку, Рино это не понравилось. Сын очень изменился с тех пор, как начал принимать риталин, и кем бы ни был этот Йоддски, но из-за него в мальчике пробудился характер прежнего Иоакима. Поэтому Рино тут же возненавидел этого певца.

На часах было четверть двенадцатого, когда пятеро мужчин отправились в ночной розыск. Фалк был уверен, что Симскар спрятался где-то в горах, так как он практически самый одинокий волк на всю Рейне. Поэтому все согласились, что проверять стоит только заброшенные дома, все гаражи и сараи. Ленсман с одним из своих офицеров отправились исследовать разросшуюся деревню, которая и составляла Рейне, а все остальные сосредоточились на постройках на другой стороне бухты. Они договорились встретиться в участке в пять часов. И, если Симскара до тех пор не найдут, снова начать розыск, как только рассветет. Рино прекрасно понимал, что все это мероприятие — выстрел вслепую, потому что, хотя Рейне был невелик, здесь было несметное количество закоулков и местечек, где Симскар мог бы укрыться. Надежда была только на то, что когда он поймет, что полицейские ищут его, то испугается и сдастся сам.

Целый час Рино без отдыха чавкал по непролазной грязи, в свете фонарика виднелись только камни и жухлая осенняя трава. Инспектор решил сыграть ва-банк. Погасив фонарь, он направился к дому Шура Симскара. Как и ожидалось, дом был пуст. И все-таки Рино решил подождать, надеясь, что беглец вернется домой.

Совершенно очевидно, что Симскар удирал без подготовки, так что очень скоро ему потребуется одежда и еда. А для того, кто не может говорить, да еще и опасается людей, единственным вариантом остается свой собственный дом.

Рино решил залечь в засаду возле дома, так как из-за запаха внутри находиться было невозможно. Он спрятался за одним из валунов, откуда отлично просматривался вход. Он заранее закрыл дверь в подвал и все окна — так что Симскару пришлось бы воспользоваться основным входом.

В третьем часу ночи Симскар так и не появился, еще через час ленсман сообщил, что в Рейне его не было. И все отправились отдыхать. Рино решил еще немного подождать. В своем укрытии он был защищен от сильного ветра, и, тем не менее, холод постепенно проникал под одежду. Симскар должен был промерзнуть до бесчувствия, если, конечно, он не нашел себе настоящее убежище.

Ночью все выглядело иначе. Высокие горы превратились в плотные сомкнувшиеся стены, контуры которых едва проступали на ночном небе. Рино повсюду окружали камни, одни огромные, высотой с дом, другие настолько поросли мхом, что едва выступали над поверхностью земли. Рино регулярно менял позу, разминал затекшие конечности. К четырем часам силуэт Симскара начал проступать в небольших валунах, но, приглядевшись, инспектор каждый раз убеждался, что рано обрадовался. Он даже задремал, и ему приснился свежесваренный кофе на столе в теплом участке, как вдруг его внимание привлек какой-то звук. Он затаился, прислушиваясь, пытаясь уловить отзвук, затем вытянул шею и постарался различить какое-нибудь движение. Лишь ветер трепал пожухлую траву. И снова звук, какой-то треск. Рино понял: Симскар разбил окно на другой стороне дома. Инспектор прокрался вперед, ползком по покрытым влажным мхом камням. Осторожно вжался в стену дома и заглянул за угол. К стене была прислонена лестница, одно из окон в гостиной было разбито. Симскар пролез внутрь.

Первым желанием Рино было вызвать подкрепление, но офицерам понадобилось бы не менее пяти минут, чтобы добраться сюда, а Симскар вряд ли собирался находиться в доме так долго. Рино быстро пробрался к входной двери. Именно он предложил оставить дверь незапертой и теперь осторожно потянул ее на себя. Приглушенный скрип, как понадеялся инспектор, утонул в шуме ветра. Пахло все так же сильно и тошнотворно, но Рино вытерпел. Пока он медленно пробирался по коридору, сердце колотилось в груди. Он слышал Симскара, но не мог понять, откуда доносился звук, только приглушенное шуршание где-то в доме. Врываться внутрь без подмоги было скорее бессмысленно, чем храбро, так что он отправил ленсману сообщение, где написал, что Симскар в доме, а сам он заходит внутрь. А затем он отключил на телефоне звук.