Штольни, тоннели и свет - [15]

Шрифт
Интервал


Еще в Лёвины времена в нашей столовой я встретил парня, с которым когда-то работал в геологии. Друзьями мы не были, и все же я обрадовался встрече, подумал, что тот устроился к нам. Оказалось, мой знакомый жил в красном вагончике под горой.

— В археологи выбился, что ли? — удивился я.

Знакомый выругался:

— Какая археология? Работаю гробокопателем! Зарплата — курам на смех. К вам или в мехколонну податься? Заходи, поговорить надо.

Я вспомнил, что парня звали Проша, по фамилии Прохоров, и пошел к нему после смены, интересно было посмотреть, чем занимается наука. Красный вагончик был грязен, вокруг валялись пустые бутылки и обглоданные кости, ни снаружи, ни внутри наукой и культурой не пахло. Один мужик, под сороковник, был похож на старшего, тело его без татуировок, но приблатненный на язык и жесты. Ни славянин, ни азиат, лицо приплощенное, будто раздавленное, широкие, сутуловатые плечи, борода без усов — с виду орангутанг или горилла. Еще двое попроще, понятные по наколкам: где, когда и какие сроки отмотали. Среди них Проша — обычный работяга.

Ученых, да еще археологов я видел только в кино, а киньщики, известно как вешают народу лапшу на уши. Сперва я смутился, потом оправился, стал рассказывать про рисунки на скалах, которые видел неподалеку. Археологи загоготали, Проша со вздохами отвел глаза, потом вытащил из-под койки мешок, вынул желтый человечий череп.

— Я тебе говорил, гробокопатели мы, не ученые! На сдельщине. Нам за черепки платят, остальное хоть в отвал, а голова прилагается к ведомости. Если найдешь — тащи!

Дверь вагончика распахнулась, через порог неуверенно переступил аксакал, тот самый, что привозил водку перед бурей и прятался потом в бочке.

— Кто старший? — спросил меня.

Я кивнул на бородатого. Старик шагнул к нему, учтиво спросил, не разорят ли строители могильник. Научный интерес, история, анау-мынау… Спасать курганы надо!

Орангутанг начальственно хмурился, важно щурил глаз, слушал. В какой-то миг даже стал похож на ученого азиата. Но, не выдержав роли, сплюнул на пол, выдвинул челюсть с бородой и, перемежась примитивным матом, затрубил:

— А чо… в твоих… курганах… пыль скрести? Мы за черепки бабки имеем… Рычи… старый, где в девятьсот девятом полсотни жмуриков зарыли? Говорят, была эпидемия!

Старик, не понимая его, обернулся ко мне. Я перевел словесный понос на простой язык, а под конец, для понтов, ввернул фразу по-казахски. Аксакал закивал:

— На высоком берегу в распадке, как раз напротив усадьбы егеря закопали сразу много.

Бородатый навострил уши, подскочил, подхватив табуретку, стал услужливо подсовывать старику под колени, приговаривая:

— Ну, дед… Если не нагрел — уважим! А то замолол про курганы… Их тыщу лет назад ошмонали…

Аксакал опять повернулся ко мне, и я с готовностью перевел:

— Им не нужны курганы. Он говорит, что в них ничего нет, много лет назад все забрали.

Старик держал в руке железную полосу вместо посоха. Отметки ржавчины висели на ней, как остатки ворса на вышарканной шкуре. Верхняя часть ее была крест-накрест обтянута куском тонкой кожи. Старик одним движением сорвал ее и обнажил рукоять, блеснувшую золотом и дорогими камнями. Орангутанг облизнул губы, сглотнул слюну, но гость уже замотал рукоять той же кожей, толкнул дверь и вышел. Бородатый на коротких обезьяньих ногах скакнул за ним:

— Дед, покаж еще!

Его лицо мне сильно не понравилось и я вышел следом.

— Дед, два бутилка арак?! — коверкая слова, Орангутанг протянул руки к посоху: — Дед, три бутилка… Покажи! Ну, покаж, говорю! — Воровато оглянулся, меня в расчет не взял. Старик резко отдернул посох и ткнул им «археолога» в лоб. Тот качнулся, схватившись за лицо, повел ошалевшими глазами и нехорошо усмехнулся. Я знал, что будет дальше и, не дожидаясь, ударил сбоку.

— Перекупил старика, падла! — со слезой визгнул бородатый.

Я шагнул за аксакалом и покосился на «археолога», ожидая нового броска.

— Мне помогаешь, это хорошо! — пробормотал старик.

На всякий случай я решил проводить его. Мы подошли к горке камней, старик протиснулся в узкую щель. Его молчание я понял, как приглашение, пролез следом за ним в тесную землянку, спросил, оглядывая каменные стены:

— Ты — травник?

Старик долго не отвечал, таращась на меня сквозь морщинистые веки.

— Ты не мог войти сюда… А если зашел — то не сможешь выйти!

Посмеиваясь старческим причудам, я встал, выбрался через щель и снова протиснулся в землянку. Похоже, у старика были проблемы с головой, то есть с мозгами.

Но мне было интересно. Он сел поудобней, помявшись на месте, оперся бороденкой на посох и заговорил:

— Тогда слушай! Я — Абиш, сын Сагади из племени дулат…


* * *

Лева резко помрачнел, растеряв былой начальственный пыл, уже не вспоминал про «сухой закон», сам толкался в магазине, но Розихан, в отместку за докладные, водки ему не давала, и Леве приходилось просить кого-нибудь из работяг купить бутылку. А участок жил своей жизнью, руководимый естественными внутренними законами, когда людьми правит личный интерес.

Среди зимы разобрали и увезли юрту, пригнали несколько МАЗов с новенькими вагончиками на платформах, построили сборнощитовую контору. Нулевой цикл закончился, и Лева, как Харин до него, сделав свое дело, сыграв свою роль, стал вытесняться за ненадобностью. Он порывался начать врезку тоннеля, выступал с инициативами, при этом будто натыкался на невидимую стену, не понимая начальства и законов, управляющих организацией. Его методично наказывали за то, что не начата проходка тоннеля, и молча, ничего не объясняя, били по рукам за всякую попытку начать эти работы.


Еще от автора Олег Васильевич Слободчиков
Великий Тёс

Первая половина XVII века. Русские первопроходцы — служилые люди, торговцы, авантюристы, промысловики — неустрашимо и неукротимо продолжают осваивать открывшиеся им бескрайние просторы Сибири. «Великий Тёс» — это захватывающее дух повествование о енисейских казаках, стрельцах, детях боярских, дворянах, которые отправлялись в глубь незнакомой земли, не зная, что их ждет и вернуться ли они к родному очагу, к семье и детям.


Первопроходцы

Дойти до конца «Великого Камня» — горного хребта, протянувшегося от Байкала до Камчатки и Анадыря, — было мечтой, целью и смыслом жизни отважных героев-первопроходцев. В отписках и челобитных грамотах XVII века они оставили свои незатейливые споры, догадки и размышления о том, что может быть на краю «Камня» и есть ли ему конец. На основе старинных документов автор пытается понять и донести до читателя, что же вело и манило людей, уходивших в неизвестное, нередко вопреки воле начальствующих, в надежде на удачу, подножный корм и милость Божью.


По прозвищу Пенда

1610-е годы. Только что закончилось на Руси страшное десятилетие Великой Смуты, избран наконец новый московский царь Михаил, сын патриарха Филарета. Города и веси Московии постепенно начинают приходить в себя. А самые непоседливые и отважные уже вновь устремляют взоры за Уральский Камень. Богатый там край, неизведанные земли, бесконечные просторы, одно слово — Сибирь. И уходят за Камень одна за одной ватаги — кто налегке, кто со скарбом и семьями — искать себе лучшей жизни. А вместе с ними и служивые, государевы люди — присматривать новые угодья да остроги и фактории для опоры ставить. Отправились в Сибирь и молодые хоперские казаки, закадычные друзья — Пантелей Пенда да Ивашка Похаба, прослышавшие о великой реке Енисее, что течет от Саянских гор до Студеного моря, и земли там ничейной немерено!..


Заморская Русь

Книга эта среди многочисленных изданий стоит особняком. По широте охвата, по объему тщательно отобранного материала, по живости изложения и наглядности картин роман не имеет аналогов в постперестроечной сибирской литературе. Автор щедро разворачивает перед читателем историческое полотно: освоение русскими первопроходцами неизведанных земель на окраинах Иркутской губернии, к востоку от Камчатки. Это огромная территория, протяженностью в несколько тысяч километров, дикая и неприступная, словно затаившаяся, сберегающая свои богатства до срока.


Нечисть

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Байсаурская бестия

Цикл Тяншанские повести. Три повести этого цикла: «Байсаурская бестия», «Сын леса» и «Чертов узел» — объединяет одно место и время действия, одни герои.


Рекомендуем почитать
Ответ на письмо Хельги

Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.


Царская тень

Война рождает не только героев. Но и героинь. 1935 год. Войска Муссолини вот-вот войдут в Эфиопию. Недавно осиротевшая Хирут попадает служанкой в дом к офицеру Кидане и его жене Астер. Когда разражается война, Хирут, Астер и другие женщины не хотят просто перевязывать раны и хоронить погибших. Они знают, что могут сделать для своей страны больше. После того как император отправляется в изгнание, Хирут придумывает отчаянный план, чтобы поддержать боевой дух эфиопской армии. Но девушка даже не подозревает, что в конце концов ей придется вести собственную войну в качестве военнопленной одного из самых жестоких и беспощадных офицеров итальянской армии… Захватывающая героическая история, пронизанная лиричностью шекспировских пьес и эмоциональным накалом античных трагедий.


Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Сезон

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Под нами бездна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Двойной карамболь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Каменный лес

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.