Штамм «Ратоньера» - [5]

Ученые со страниц солидных журналов напоминали, что около ста тысяч лет назад мир уже пережил вымирание, когда из всей популяции людей осталась всего тысяча человек. Следовательно, рано или поздно должны найтись люди, обладающие устойчивостью к ратоньере, необходимо только подождать. Особые надежды возлагались на детей, которые в год эпидемии находились в материнской утробе. Сейчас этим детям было семь-восемь лет, и человечеству еще оставалось столько же до выхода из тупика или последней лопаты земли на свою могилу.

К религии в это страшное время обращались девяносто пять процентов человечества, остальные глушили ужас алкоголем. Резко выросло число самоубийств, потом оно немного снизилось, но к обычному не вернулось. Наступил настоящий рай для террористических организаций — особенно неистовствовала «Саранча», но и прочие не отставали, с какой-то необъяснимой ненавистью преследуя религиозные объекты. Лишилась обеих рук статуя Христа в Рио-де-Жанейро, прямо во время богослужения обрушилась кровля Нотр-Дама, взлетела на воздух прекрасная пагода в Северном храме. Различные секты появлялись и росли, как грибы, успокоения не давала ни одна.

Люди шарахались в своих эмоциях от надежды к отчаянию, в изменившемся мире находились примеры как величайшей подлости, так и героической жертвенности. Какие-то государственные границы стерлись, кто-то, наоборот, укреплял свои. Германия вдруг вспомнила свое милитаристское прошлое и ввела у себя строжайшую военную диктатуру — зато в ней практически не случалось терактов. Белорусы в интернете страдали и жаловались на сурового Батьку, но страну покидать не хотели. Северная Корея окончательно превратилась в замкнутый мир, тем не менее «Саранча» ухитрилась устроить взрыв на главной площади Пхеньяна. Маленькая страна заявила протест южной соседке, в конфликт втянулись другие страны, началось демонстративное бряцанье ядерным оружием — и мир лишь с большим трудом откатился на прежние позиции, от мгновенной огненной смерти к медленному умиранию от старости.

В России государственные службы не справлялись с выросшей преступностью, люди объединялись для патрулирования своих домов сами. Не все соседи были такими, как Анна Степановна. Например, со старичком с лестничной клетки Анжеле определенно повезло. Познакомились они на похоронах ее матери, та умерла в прошлом году, внезапно — пришла с работы, села на диван и уже не встала. Приехавший на вызов врач лишь плечами пожал. Инфаркт, их столько сейчас.

Дед Леонид из соседней квартиры, как выяснилось, знал мать, и даже когда-то вместе с ней работал. Он предложил Анжеле иногда оставлять у него Максимку. Старик был одинок, прежде с ним жили сын и сноха, но в год ратоньеры они развелись, сноха уехала, а сын пустился во все тяжкие, объявив, что мир гибнет и нужно теперь брать от жизни лучшее.

Дед Леонид старался никого не напрягать, отказываясь от помощи, но Анжела видела, что ему все тяжелее выходить из дома, и сама вызывалась сходить за покупками. Одним из немногих развлечений оставался просмотр телевизора, старик смотрел только новости, комментировал их редко, но метко.

— Я знаешь, чего хочу, Анжела, — говорил он. — Чтобы нашли, конечно, лекарство от этой напасти, но попозже. Чтобы научились детей ценить. А то что это — на войну даже сейчас деньги есть. Да и сами мамаши, трехлетке в руки этот свой планшет, а сама с пивом языком трещать.

— Сейчас давно трехлеток нет, — вздыхала Анжела.

— Раньше были. Что имеем, не храним. Бежали мы со всех ног, вот и остановили нас лбом об бетонную стену. Видишь, скоро шестьдесят лет, как американцы на Луну высадились. У нас тут все здания рассыплются в пыль, а там и через миллион лет останется след вездехода…

— Что, правда? — Максимка испуганно расширил глаза. Дед сразу взял другой тон:

— Ну что ты, это я так, не слушай старого дурака. Вам что в школе говорят?

— Что скоро ученые узнают, почему дети не рождаются, и всех вылечат, надо только учиться хорошо, — с готовностью ответил Максимка.

— Во-от! — закивал дед Леонид. — Учиться и дела добрые делать… ну, там последнее желание чье-то выполнить… — он уже явно думал о своем. Брошенный отец страстно мечтал в последний раз увидеть сына.

— Как Элли, что ли? — несколько снисходительно уточнил Максимка. «Волшебник изумрудного города» был его любимой книгой еще пару лет назад, сейчас мальчик всячески подчеркивал, что вырос из таких детских книжек.

— Ну да… заветных три желания.

Анжела свернула к школе. Она шла долгой дорогой, не напрямик, через пустырь — в прошлом месяце там обнаружили повесившегося. На той неделе у соседнего подъезда стояла скорая — там отравилась пожилая женщина, воспитатель детского сада. Анжела ее никогда даже не видела, а вот теперь нервы шалят. Говорят, смерть приходит трижды.

У школы она остановилась, не заходя внутрь. В прошлый раз ей пришлось застать не самую приятную картину — молодая учительница, всхлипывая, снимала со стенда объявление о наборе первоклассников. Объявление провисело ненужным, нынешний последний звонок для первоклассников был последним во всех смыслах.