Штамм «Ратоньера» - [40]

— Наш тягач! — Максим напрасно вглядывался вдаль. За пределами светового круга все казалось одинаково темным. Последний вагон на пути к оставленной кабине тоже спрятался в тени, что отбрасывало крайнее здание подстанции.

— Он далеко, — Кирилл сжал его локоть, оттаскивая назад, под укрытие. — Они его наверняка не видели, они же приехали сюда, а не к нему.

— Присмотрятся, увидят! Хоть бы у них опять генератор сдох. Как к нашим теперь пойдем?

— Доберемся. Не паникуй.

— Ребята!

Оба вздрогнули. Это был голос Лизы, которая должна была сейчас сидеть в нескольких сотнях метров отсюда, в кабине, хотя бы в относительной безопасности.

— Лиза! — ахнул Максим.

— Лизка! — повторил Кирилл. — Ты что тут? А где тот старикан?

— Остался охранять… Я не усидела. Что будем делать?

Теперь можно было разглядеть тень, прячущуюся за крайнюю цистерну. Они все, все трое, теперь были призраками в странном мире, сузившемся до заброшенной станции, поездных путей и черных вооруженных силуэтов, освещенных фарами автомобилей. Прожектор стоял посреди, как древний алтарь, жаждущий крови. Только призраки неуловимы, в отличие от них…

— Лизавета, стой там, — приглушенным голосом приказал Кирилл. — Мы перебежим к тебе. Макс, — добавил он еще тише. — Сейчас надо идти. Пока они не подошли ближе. Отстреливаться пока бессмысленно.

Огонек вспыхнул далеко в степи, за последним вагоном, за светлым кругом, там, где стоял их тягач. Загорелся слабо, как чиркнувшая спичка, и разросся в свечу, костер, пожар! Огненный столб поднялся в темноте. На таком расстоянии в нем еле угадывались контуры кабины. Там где-то был треск пламени, невыносимый жар, их несчастный попутчик…

Лиза горестно ахнула. Как раз перестали переговариваться подъехавшие бандиты, и во внезапно наступившей тишине высокий женский крик прозвучал особенно отчетливо. Еще секунду длилась тишина, а потом взорвалась ликующим ревом множества голосов.

— Идиотка, — зло прошипел Кирилл. Со стороны станции донеслось:

— Эй, вы! У вас там телка, сколько ей лет? Если меньше пятидесяти, оставляйте нам, а сами проваливайте!

Сказано было, конечно, не «проваливайте», но общий смысл оставался таким. Маленькая тень за последним вагоном сжалась, словно желая раствориться в темноте. Оба приятеля переглянулись и, не сговариваясь, выкрикнули:

— Друг у друга отсосите, пидарасы!

Ответом были гогот и неразборчивая ругань.

— И мы с тобой идиоты, их злить, — пробормотал Кирилл.. — Ну все, идут сюда, перебежим к Лизке, там в темноте можно попробовать спрятаться у зданий…

— А если у них что из ночного видения?

— Тогда бы они не включали прожектор. Держи…

Он впихнул Максиму в руки что-то гладкое, тяжелое — Максим осознал, что это пистолет, но не рассудком, а скорее, подсознанием. Все вокруг было нереальным. Мир умер, и они сейчас умрут, почти наверняка… даже без всякого «почти». А через полвека людей не останется вовсе. Слишком чудовищное знание, чтобы его принять.

— Я по ним палить начну, не выдержу, а ты… Ну, ты понимаешь, кого сначала.

Максим кивнул. Знал, конечно, это было понятно без слов. Их троих… Какое слабое утешение и страшное милосердие!

— А еще попробуем… — Кирилл вытащил из кармана небольшой предмет, в темноте неразличимый, покрутил его немного и отбросил в сторону последней цистерны, но чуть ниже по склону. Максим смотрел молча, у него пересохло в горле и даже мыслей не возникало спросить, что это.

— А теперь — бежим!

Всего несколько метров отделяло вагон от спасительной тени. Выстрелы загрохотали не сразу, Максим услышал их, уже почти проскочив освещенный участок, мысленно порадовался, обозвав бандитов мазилами… и понял, что до цели добежал один. Кирилл, мальчик из детства, одноклассник, сосед, приятель не разлей вода, скорчился на земле, держась одной рукой за рельсы. Выстрелы не смолкали. Максим, не веря в случившееся, сделал шаг назад.

— Не выходи на свет! — рявкнул Кирилл прежним директорским тоном, тут лицо его исказилось, свободной рукой он попробовал ощупать неестественно вывернутую ногу. Теперь было видно, что вокруг расползалось темное пятно. Окровавленная трава в лучах прожектора казалась черной. Кирилл шарил во внутреннем кармане, нашел, перекинул к укрытию крошечную блестящую искру.

— Держи, — прохрипел он уже другим, стонущим незнакомым голосом. — Флешка!

Совсем рядом послышался резкий хлопок. Кирилл упал лицом вперед так, как никогда не падают живые. Кровь хлынула фонтаном из развороченного затылка.

Бандиты, будто не замечая ничего, продолжали стрелять.

Долиной смертной тени. Продолжение

Максим бросился вперед. Флешка не долетела до линии, отделявшей безжалостно освещенное пространство от темноты, всего какой-то метр. Но упала она не на виду, а в траву, негустую, невысокую, но все же в траву, а не на ровную поверхность. Пока он шарил руками по колющимся сухим колоскам, рядом что-то пару раз отчетливо ударило в землю. Он не знал, прошла ли секунда или вечность, пока рука нащупала гладкий корпус. Резкий толчок в плечо чуть не повалил Максима наземь, но он удержался в полусогнутом положении, шатнулся назад, под укрытие вагона. Левая рука онемела. Хорошо, что не правая, мелькнуло в голове, когда он прятал флешку в карман. Прожектор перестал слепить глаза. Не смолкали выстрелы, через их грохот издали пробился знакомый голос, Максим только не мог вспомнить — чей. Закружилась голова, в плечо будто ввинчивался шуруп. Кто-то дернул его за руку назад, дальше от световой границы.