Шрамы души и тела - [8]

— Завтра я должен уехать. Но это всего на несколько дней, — в голосе его слышались тоска и сожаление.

— Ничего, я буду ждать, — пообещал Шун, и хозяин позвал слугу, чтобы проводить гостя.

Когда они оказались возле борделя и с глаз Шуна сняли маску, кругом царила глубокая ночь, но дракон не смог уйти, не задав очень важный для себя вопрос:

— Дир, я знаю, что имени хозяина ты не назовешь, но может, ты мне ответишь: та комната — это его спальня или одна из гостевых комнат в доме?

— Его, — коротко бросил слуга и подстегнул лошадей, резво взявших с места, чтобы поскорее оказаться дома, в теплом стойле с кормушками, полными овса и родниковой водой.

Четыре дня прошли мучительно долго, несмотря на то, что Шун был погружен в работу. Теперь у него появилось несколько картин с людьми. Нет, это были не портреты — лиц ни на одной картине нельзя было разглядеть. Это была, скорее, попытка отобразить свой внутренний мир не только с помощью растений и природных явлений. Шун словно искал что-то внутри себя и никак не мог понять, что именно он ищет? Или, может, его душа просто блуждала в лабиринте сознания, не зная, к чему она стремится?

На одной картине был изображен воин, остановившийся возле родника напиться и уснувший в тени дерева, уронив голову на грудь. Рядом лежит его оружие, но ладонь рядом с клинком расслаблена. И пусть он готов вскочить при первом же сигнале опасности, хватая оружие, сейчас он спит, и юркая стрекоза нашла себе пристанище на его плече.

На другой — юный танцовщик в восточном костюме с распущенными волосами. Его тело, скрытое под полупрозрачным шелком, кажется миражом, чем-то далеким и нереальным. Вокруг него зрители, но они скрыты за ярким светом, в центре которого кружится танцовщик, словно бабочка, попавшая в плен огня.

На третьей — слепой музыкант с повязкой на лице, сидящий на пустой площади и перебирающий струны гитары. Ему не для кого петь, но отложить свой инструмент, ставший для него смыслом жизни, мужчина не может. Он просто перебирает струны, заставляя гитару петь и плакать вместо него. А может, вместе с ним.

Когда последняя картина была закончена, Шун пожалел, что не может передать через краски звук, но это было невозможно даже с помощью магии драконов.

Полуэльф снова был в восторге от картин, хотя главной темой его разговоров в эти дни была новая любовная интрижка с симпатичной кошечкой из низших оборотней. Шун слушал его рассказы и улыбался, радуясь за друга, вот только он прекрасно знал полуэльфа и боялся, что этот любовный роман не продлится больше пары месяцев. Увы, Леирзиль был ужасно влюбчив, так что за время знакомства подобные истории дракон слышал уже много раз.

Распрощавшись со спешащим на свидание полукровкой, Шун приготовился провести остаток вечера в одиночестве, но настойчивый стук в дверь и короткая записка со словом «Сейчас» сломали ему все планы.

Шун бегом преодолел расстояние до борделя, едва не сбивая с ног нерасторопных прохожих. Темная карета стояла у дверей, а знакомый слуга подпирал спиной дверцу, ковыряя носком ботинка камни мостовой. Заметив бегущего Шуна, слуга достал маску.

— Хозяин велел привезти тебя, даже если придется ждать несколько часов, так что полезай вовнутрь и отдышись спокойно, а потом я надену маску.

На этот раз в дороге не было никакой задержки, а стоило Шуну переступить порог хозяйской спальни, как он оказался в объятиях своего таинственного любовника, который сразу же принялся его целовать, словно стремясь наверстать упущенное, безжалостно сдирая одежду с дракона. Когда слуга успел выйти — Шун не заметил, но, даже если бы Дир остался, дракон все равно ничего не заметил бы, настолько поглощен был страстью, охватившей их после недолгой разлуки. Обняв мужчину за шею одной рукой, Шун содрал с него халат, ощутив под пальцами обнаженное тепло. Застонав, любовник забросил одну ногу ему на бедро, и тут же Шун подхватил его под ягодицы, помогая обнять себя ногами за талию, а в следующую секунду дракон развернулся, прижимая мужчину спиной к двери, через которую только что вошел в комнату.

Быстрое прикосновение к расщелине между ягодицами подсказало Шуну, что мужчина приготовился к его приходу, а потому дракон не стал особо церемониться. Как ни странно, но подобное стремительное овладение не вызвало в незнакомце протеста, и, даже когда головка члена довольно бесцеремонно проникла в него, сорвав с губ стон, мужчина не захотел останавливать своего любовника. Шун замер сам, чувствуя, как вокруг него судорожно сжимаются тугие мышцы.

— У тебя никого не было, — пробормотал дракон, с трудом разорвав поцелуй, чтобы хоть немного отдышаться.

— Тебя ждал, — успел шепнуть мужчина, прежде чем губы дракона снова накрыли его, выпивая крики и стоны наслаждения.

На этот раз их любовь была стремительной и сумасшедшей. Они дышали одним воздухом, иногда не понимая, кто из них стонал, не в силах насытиться друг другом. Когда же разрядка настигла их, таинственный хозяин не отпустил Шуна, а, наоборот, еще сильнее прижал к себе любовника, с трудом переводя дыхание.

— Ты ведь не будешь против, если мы повторим еще раз? — горячий шепот обжег щеку.