Шрам: Обретение ада - [5]
Завеса жутких тайн притягивала его, но в то же время его панически страшила даже одна только мысль оказаться там, за железобетонными стенами сектора лабораторий и жилых центров одному, без охраны, пусть даже и с табельным оружием. Сколько он там проживет? День? Вряд-ли… Комаров неоднократно видел то, что привозили из экспедиций вместо людей, когда кто-то из военных или ученых попадал в аномалии или в лапы к мутантам.
Помнил, как по нескольку дней подряд работала мощная радиостанция, непрерывно передающая позывные-запросы внезапно исчезнувшей экспедиции, но всегда безрезультатно, с того света не вернулся еще никто. Как доставили в лабораторию изуродованного мутанта, убитого при нападении на отряд военных, в кармане человеческой одежды которого находилась пластиковая карточка-пропуск на имя одного из научных сотрудников, пропавшего в Зоне пару месяцев назад. В оскаленном страшном черепе твари никто не узнал бы лица улыбчивого веселого парня, каким было невообразимое чудовище буквально полмесяца назад.
За год работы тут, в полевой лаборатории Комаров видел и слышал уже столько, что хватило бы на непрерывную череду ночных кошмаров до самой смерти. Только он еще знал и другое: он не ведал и десятой части того, что доставалось на долю бродяг, фактически живших там, в Зоне. Да разве там еще можно жить, в этом непрекращающемся ужасе??? Видимо, можно.
Недаром же существует группировка «Долг», окопавшаяся на руинах старого, еще советской постройки научно-исследовательского института «Агропром», то и дело рыщут шайки уголовников-бандитов, да и те же бродяги, в конце концов. Не каждый же раз они лазят с Большой Земли за Периметр? Если разобраться, то Зона для них уже дом родной. Многие ведь бежали сюда именно от проблем с законом, мафией или просто от безвыходности. Большинство находило тут свою могилу. Но кое-кто и выживал, становясь опытным ходоком, сживаясь с проклятыми землями и уже не мыслящими себя без них.
Да и сам Комаров уже, пожалуй, ни за что отсюда бы сам не убрался. Если разобраться, что ему делать в родном Новосибирске? Скучно… А тут все время что-то новое, интересное, бесконечный ассортимент объектов для исследовательской работы. Вон, в Москве и Питере уже не один десяток академиков только благодаря Зоне уже нарисовалось! А какие у них там дебаты, какие симпозиумы собираются, чуть ли не до мордобоя доходит. Уже и исследовательские комплексы открываются. Это же кормушка, к которой не протиснешься от плотнейшим образом стиснутых спин и задниц! Комаров был как-то раз в столице с докладом, видел огромный зал, битком набитый учеными мужами. И лица-то все маститые, с громадными научными званиями! Им же Зона — кусок хлеба, с маслом, колбаской и икорочкой поверху. Научная плеяда! Интеллигенция! А в сущности — серпентарий. Иди-ка они все подальше, в тот гадючник точно соваться незачем. Лучше уж иметь немаленький вес тут, в Зоне, чем быть шавкой-прихлебателем в столице, или том же Новосибирске.
За окном тем временем солнце окончательно скрылось за тучами и начал накрапывать серый дождик. Комаров зябко поежился, хотя в помещении было тепло: автоматические кондиционеры всегда стабильно держали заданную температуру. А вот на улице становилось явно неуютно. Капли дождя били по бетону, краске и дюралю покрытий. Небо снова молча и тихо плакало…
Холодало. Впрочем, как и всегда к ночи, времени, когда непроглядная темень опускается на притихшую землю. Время, пережив которое, человек вполне может быть достоин ордена мужества хотя бы за то, что смог увидеть рассвет. По ночам из берлог и нор выползают самые страшные и агрессивные твари, приходит их время охоты. Ночью следят в приборы ночного видения из засад снайперы бандитов — мародеров или «охотники за головами». И наконец, смертельно опасные ловушки, более или менее заметные при скупом свете дня, становятся прекрасно замаскированы теменью и оттого втройне губительны.
В одиночку в Зону лучше вообще не соваться, а ночью — и подавно. Всем были хорошо известны случаи, как целые отряды военных, охраняющие научные или спасательные экспедиции просто исчезали, растворялись на пропитанных ужасом землях. Были люди — и нет их. Ни следа, ни трупов, ни крови, ни даже следов. Будто и не рождались вовсе…
Ночью Зона жила даже еще активнее, чем днем. Но — страшной, чужой, ненормальной жизнью. Крики, вой, далекий скрежет и грохот, призрачные вспышки постоянно доносились и виднелись из темноты. Что творилось там, кто кого пожирал или от кого спасался — не знал никто. По крайней мере, желающих узнать это все воочию находилось немного. Опаленные дыханием Зоны, отважные до отчаянности бродяги с наступлением темноты просто бежали прочь, часто бросая богатую добычу на произвол судьбы, не удосуживаясь даже припрятать. Все просто: останешься жить — еще насобираешь. А мертвому никакие деньги не в радость. Тем более что в Зоне с человеком могло приключиться нечто гораздо хуже смерти.
Двое бродяг у крошечного костерка, разведенного в ржавой до хрупкости бочке, знали про все ужасы ночи не хуже других ходоков. Тем не менее, волею обстоятельств, а точнее благодаря стае собак, загнавших обоих на террикон из металлолома, темень застала их на окраине Свалки. От псов-то благополучно отстрелялись, а вот время безбожно потеряли. Идти в ночи прямое самоубийство, а вот затаиться и переждать опасное время можно рискнуть. Чем черт не шутит? Костер развели, исключительно чтобы подогреть банки с консервами, а потом тлеющие угли будут затоптаны, но не полностью, чтобы дымили немного и этим запахом перебивали человеческий дух. Слабое, но все же спасение от злобной живности, слоняющейся по округе.
Повесть о самом начале Зоны, буквально через несколько месяцев после ее рождения. В повести описываются события, приведшие к возникновению клана "Долг", "Монолит", а также некоторых легенд Зоны Семецкого, Димы Шухова, Призрака и Стрелка.
В международном агентстве «Люди в Черном» назревает реальный кризис. «Крот» в рядах агентства помогает агрессивной расе инопланетян, известной как Рой, ввергнуть Вселенную в хаос.Эта миссия заставит агентов помотаться по земному шару: из Лондона в Марокко, а оттуда – на Эйфелеву башню.А значит, нужны двое агентов, способных видеть правду там, где другие не могут ее разглядеть, чтобы победить Рой, выявить предателя и спасти Вселенную.
В Цитадели, многоэтажном городе будущего и настоящем оазисе технологий, линзы дополненной реальности раскололи общество надвое.Кайтен Винг – архитектор в одной из лучших корпораций города.У нее есть парень мечты и блестящая карьера, а единственный источник тревог – странный вирус в ее дополненности.Джун – неудачливый киберпреступник. Он пытается бороться с несправедливостью, но цепочка захлестнувших Цитадель убийств заставляет его изменить планы.С каждым днем жизнь в Цитадели все больше напоминает войну.
Мир будущего жесток и опасен, его населяют кровожадные монстры, некогда расплодившиеся по Земле. Человечеству удалось выжить лишь в закрытых городах, защищенных от внешнего мира массивными стенами. Горизонт — один из таких городов. Им правят мафиозные группировки, именующие себя клубами. И когда между этими клубами разгорается вражда, она неизбежно скажется на многих жизнях, одни обрывая, а другие изменяя навсегда.
Рассказ изначально писался к миру Дмитрия Глуховского «Метро 2033». Мир будущего. 20 лет после ядерной катастрофы. Выжившие люди живут в глубоких бункерах и метро. По поверхности, зараженной радиацией, бродят самые разнообразные мутанты. Автор представляет свою версию появления быстрых мутаций у животных. Данная версия рассказа отвязана от мира «Метро» и является самостоятельным произведением.
Это — игрушечный боевик. Попытка понять и описать то, что чувствуют и как живут те фигурки на наших мониторах, с которыми мы играем в «стрелялки»… Мы привыкли делить мир на своих разведчиков и чужих шпионов. А если они все свои?
Нечасто корифей американской фантастики Роберт Хайнлайн заглядывал на территорию смежных жанров — и тем ценнее редкие фэнтези-эксперименты, собранные в данном томе: повесть «Магия, инкорпорейтед» и роман «Дорога Доблести». В самом начале своей писательской карьеры Хайнлайн показал нам мир, вся экономика которого основана на промышленной магии, а через двадцать с лишним лет пригласил заглянуть в «такое местечко, где нет ни смога, ни проблем с парковкой, ни демографического взрыва, ни холодной войны, ни водородных бомб, ни телерекламы», — и там пройти по Дороге Доблести.