Шпионы среди нас: секретные материалы - [33]

Парвус считал себя не бизнесменом и не сотрудником немецкой разведки, а революционером. И начал переговоры о своем возвращении в Россию. Однако Ленин отказал категорически, заявив, что революцию нельзя делать грязными руками. С идеей возвращения в Россию пришлось расстаться. На Ленина Парвус не обиделся, но большевиков не простил.

И занялся уже знакомым делом — начал расшатывать власть большевиков при помощи немецких денег. Парвус каким-то образом сумел убедить германское правительство, что иметь под боком сильную большевистскую Россию опасно. Он предложил организовать выпуск массовой антибольшевистской литературы, в которой, кстати говоря, собирался размещать еще и рекламу немецких товаров. На реализацию этого проекта он получил 40 млн марок. Существенная часть тиража подрывных изданий была отпечатана, однако революция, начавшаяся в Германии, помешала их отправке в Россию.

Разочаровавшись в политической деятельности, Парвус поселился в Швейцарии. Однако тихой старости не получилось. Газеты писали о нем постоянно — о финансировании революционных партий и прочих сомнительных операциях (Парвуса обвиняли, к слову, еще и в содержании небольшого гарема). Особенно старались представители правых сил. Так, на примере Парвуса нацистский идеолог Альфред Розенберг любил порассуждать о разрушительной роли евреев в мировой политике.

Александр Парвус скончался 12 декабря 1924 года на своей вилле неподалеку от Берлина. О делах этого человека до сих пор ходят легенды, в частности, упоминаются гигантские счета в швейцарских банках (в каких — неведомо). Достоверная же информация — большая редкость, как, впрочем, и любая другая, раскрывающая тайные механизмы большой политики.

Во всяком случае, вряд ли кто-либо из «профессиональных» шпионов мог похвастать таким уровнем политического влияния, каким в свое время обладал Парвус.

Игры джентльменов

«Военный атташе — это официальный шпион. Таково ходячее мнение о нашем брате, но это не совсем так. Вместе с небывалым ростом вооружений оживали и заснувшие было временно шпионские организации. Некоторые военные атташе, естественно, были в них втянуты, что и создало обобщающее о них мнение. Результаты участия в этой шпионской работе не заставили себя долго ждать — начались дипломатические скандалы, главными героями которых оказались следовавшие один за другим русские военные агенты в Вене», — вспоминал самый известный среди русских военных атташе граф Алексей Алексеевич Игнатьев.

«Слишком уж представлялось заманчивым использовать для получения секретных сведений братьев-славян, составлявших в то время большинство населения «лоскутной империи», как называли Австро-Венгерскую монархию. Драме одного из таких славян — начальника разведывательного отдела австрийского генерального штаба полковника Редля — посвящена обширная литература. Чех по происхождению, он был уличен в получении крупных сумм, переводившихся ему русским генеральным штабом. Если уж такие высокие лица шли на службу России, то как было не поверить тем предложениям услуг, которые русские военные агенты получали от военнослужащих славянского происхождения тотчас по приезде в Вену. Они упускали из виду только небольшую деталь: шпионы засылались к ним самим австрийским генеральным штабом с целью проверки дипломатической лояльности вновь прибывших русских военных представителей», — рассуждал граф Игнатьев.

Скандалом обернулась и командировка в Германию артиллерийского капитана Михаила Костевича. Главное артиллерийское управление (ГАУ) в 1912 году направило этого своего сотрудника для ознакомления с производством снарядов в недружественную Германию. Костевич, как требовали правила, зарегистрировался у русского военного агента в Берлине и в германском военном министерстве. Но все его просьбы о посещении немецких государственных артиллерийских заводов были отклонены.

Причина заключалась в обычном русском головотяпстве. Еще до отъезда капитана из России в «Артиллерийском журнале» была опубликована статья о недостатках в русском производстве снарядов и решении ГАУ об отправке Костевича за границу для выяснения способов устранения недостатков.

Поскольку на государственные заводы его не пустили, Костевич решил попытать счастья на частных. Но и здесь его ждал полный афронт. Владельцы заводов не видели никакого смысла в том, чтобы знакомить русского капитана со своим производством. И тогда Костевич отыскал в Германии некоего Никольского — русского подпоручика, который после отставки работал на частном немецком снарядном заводе Эргардта. Костевич не нашел ничего лучшего, как отправиться на встречу с Никольским в Дюссельдорф и там попытаться уговорить соотечественника провести его на завод. Никольский пообещал обсудить вопрос с администрацией завода. А не имевший, по всей видимости, ни малейшего представления о конспирации Костевич стал забрасывать его письмами, где задавал вопросы типа: «Получен ли вашей фабрикой заказ на бризантные гранаты?» Терпеть это безобразие немцы не стали, и Костевич был арестован. Его дело решили превратить в образцово-показательное для разогрева антирусских настроений масс, и скандал стал разрастаться на глазах.