«Шпионы» рождаются на Лубянке - [54]
Однако экспертная комиссия под руководством Г. В. Логвиновича при оценке степени секретности и достоверности не учитывала эти основополагающие документы (что подтверждается показаниями Логвиновича от 17.08.2001 г., т. 17, л. д. 128). В письменном ответе на мои возражения, касающиеся открытых публикаций по гидрореактивныи двигателям, Логвинович подтвердил наличие в них этих сведений, хотя и написал, что «предоставленные мне, эксперту, для исследования документы, представляют собой подборку открытых публикаций, в которых излагается известная идея использования для торпед в качестве топлива некоторых металлов (алюминий, магний, литий и др.), а в качестве окислителя — забортную воду. Общие схемы и элементарные расчеты, основанные на известных термохимических характеристиках, публиковались в открытой печати, но реальные проработки во всех странах были строго засекречены». Но в отчетах нет сведений о реальных проработках, в них рассматриваются общие термодинамические законы в области гидрореактивных двигателей и нигде не приведены ни рецептура конкретного топлива, ни технология его изготовления.
Пятый отчет, который не является самостоятельным исследованием, а представляет собой краткое резюме первых четырех отчетов и предложения по проведению демонстрационных испытаний маленького лабораторного, еще не существующего газогенератора, который предполагалось спроектировать и изготовить, написан совместно с профессором Мяндиным и дополнен мною материалами (схемами) из моей диссертации, которые никогда не были секретными (см. опись диссертации). Написание этого отчета объясняется тем, что Госдепартамент США запретил американским организациям (в том числе и Пенсильванскому университету) финансировать исследовательские работы ряда российских институтов, в том числе и МГТУ им. Н. Э. Баумана, так как якобы в нем обучались студенты из Ирана. Проектирование, изготовление и испытания лабораторного газогенератора предполагалось провести на предприятии НИИХИММаш после оформления разрешения на эту работу, о чем и договаривались 3 апреля 2000 года представители фирмы «Медас», Поуп и сотрудники НИИХИММаш. Этот отчет был написан через полгода после того, как 03.02.1999 г. было утверждено «Решение об изменении грифа секретности на конструкторскую документацию ракеты ВА-111» (т. 14, л. д. 97), на основании которого был снят гриф секретности с конструкторской документации на комбинированный двигатель, газогенератор и стартовый двигатель. Были рассекречены: сама ракета и двигатели, технические условия, технические описания, инструкции по эксплуатации и др.
Пятый отчет был передан мною в рукописи руководителю российской фирмы «Медас» В. М. Большову, который занимался организацией, руководством и финансированием дальнейших работ по созданию и испытанию газогенератора (см. документ «Предложение по программе испытаний ГРГ», том 7, стр. 39, раздел 8.2 «Ответственность компании „Медас“»).
Как оказалось, в дальнейшем Большов собирался разорвать со мной сотрудничество, о чем я узнал из протоколов допроса переводчика Титова уже в 2001 г.
Большов поместил этот отчет на дискету и, сказав, что у него испортился компьютер, а пересылка по почте дорога, вызвал меня из отпуска (много раз звонив моей жене, которая, будучи больна, была в Москве, и передавала через соседей эти просьбы) и попросил разрешения отправить этот отчет по электронной почте из моего рабочего кабинета.
Приехав с дачи 20 июля 1999 года, я разрешил Большову отослать этот отчет из своего кабинета. Сам я не умею работать на компьютере. Поскольку первые четыре отчета были отправлены управлением международных связей в США после проверки постоянно действующей технической комиссией МГТУ им. Н. Э. Баумана, а пятый отчет не представлял собой ничего нового, я не сомневался в тот момент, что он не содержит секретных сведений. То, что этот отчет хранился в памяти моего компьютера почти год (с 20.07.1999 г. по 03.04.2000 г.) говорит о том, что я не только не имел умысла совершить что-либо в ущерб внешней безопасности страны, но даже не подозревал о такой возможности.
Этот отчет был написан как отчет о намерениях, который позволил бы оценить возможный объем финансирования второго этапа работы.
Оплата за время, потраченное нами на подготовку заключения договора по второму этапу работы, производилась бухгалтерией фирмы «Медас», квитанции по заработной плате есть в деле. Подписи Поупа на квитанциях, когда я на них расписывался, не было.
Листы бумаги, являющиеся личной запиской В. П. Ивашкова, написаны им от руки по памяти и, как он сказал мне, не содержат секретных сведений. Они хранились у меня не с целью передачи и не были никому переданы.
Мое общение с Поупом никогда не проходило один на один, всегда в присутствии других лиц и через переводчика, так как я не знаю английского языка, а он в моем присутствии никогда не говорил по-русски. Никаких договоров о предоставлении ему секретных сведений нет и никогда не было, и никаких заданий от Поупа я не получал, следовательно, утверждение следствия что я «действуя по заданию Поупа... и продолжая действовать по заданию Поупа...», не соответствуют истине и не представлены в материалах дела.
Семьдесят лет назад прошел Хабаровский процесс. Сейчас мало кто о нем вспоминает. А ведь именно на нем открылись ужасающие по своей жестокости и бесчеловечности факты. Это было самым настоящим схождением в бездну и преисподнюю. Тогда в 1949 году в Хабаровске судили «палачей ада». Они обвинялись в создании и применении бактериологического и химического оружия, способного уничтожить человечество. Советский Союз приложил все усилия, чтобы не допустить распространения этого смертоносного «пунами» не только на Дальнем Востоке, но и по всему миру. Прошедшие вслед за Нюрнбергским «судом народов», Токийский и Хабаровский процессы поставили окончательную, победную точку во Второй мировой войне.
Генерал Амнон Йона, ветеран израильских спецслужб, пишет о шести десятилетиях своей работы. Он командовал подпольным отрядом еврейского сопротивления в годы британского мандата над Палестиной, был адъютантом первого президента Израиля, организовывал многочисленные диверсии против арабских вооруженных сил, выполнял секретную миссию в Уганде, руководил крупной компанией по разработке и производству военного электронного оборудования. Это книга о людях, наделенных отвагой и неуемной энергией, внесших неоценимый вклад в создание и оборону Государства Израиль.
Это книга для тех, кто чувствует интерес к военному делу и хочет стать вооруженным защитником наших граждан. Что следует делать мужественно, умело, с достоинством и честью, как велела наша старая военная присяга.Эта книга даст знания об устройстве и действиях русской армии в славном 1812 году. Надеемся, что она подтолкнёт Ваше внимание и к нынешним проблемам обороны страны, выбору своего места в их решении. Это будет непросто, но мы желаем Вам успеха.
Фигура Штирлица — собирательный образ. Юлиан Семенов соединил в нем черты разных советских разведчиков. Но кто из них, подобно Штирлицу, действовал в самом логове врага, Главном управлении имперской безопасности? Как складывалась карьера главного противника Штирлица — начальника гестапо Генриха Мюллера? Какими были взаимоотношения между отдельными руководителями Третьего Рейха? Какими были события и исторический фон, отразившиеся в романе и кинофильме «Семнадцать мгновений весны»? Ответы на эти и другие вопросы дает новая работа известного писателя-историка Валерия Шамбарова.
Зимой 1941 г. в ходе битвы за Москву город Клин дважды оказался в центре событий. В конце ноября его захват врагом, казалось бы, предвещал скорое падение Москвы. Но уже в начале декабря 1941 г. успешный удар 30-й армии в направлении Клина поставил немецкую группировку, действующую против правого крыла Западного фронта, на грань катастрофы. Как это происходило, как был потерян город, как наши войска смогли его вернуть и почему в декабре не удалось нанести немцам более серьезное поражение, рассказано в книге Василия Карасева. При написании книги использованы материалы отечественных и зарубежных архивов, воспоминания участников событий и труды военных историков.
