«Шпионы» рождаются на Лубянке - [49]
В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого не приведены выводы органа расследования о том, какие сведения, отнесенные названными Законом РФ и Указом Президента РФ к государственной тайне, выдал Данилов В. В., тогда как именно эти конкретные сведения формируют объективную сторону деяния, предусмотренного ст. 275 УК РФ, и составляют сущность обвинения в государственной измены (т. 11, л. д. 350—363). Между тем в обвинительном заключении по настоящему делу следствием сформулирован вывод о том, что Данилов В. В. выдал государственную тайну в нарушение требований:
ст. 29 ч. 4 Конституции РФ;
абзаца 5 пункта 2 ст. 5 Закона РФ от 21.07.93 г. «О государственной тайне»;
пунктов 20 и 33 «Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне», утвержденного Указом Президента РФ от 30.11.95 г.;
пунктов 2.15, 5.1.3, 5.2.9 и 5.7.4 «Развернутого перечня сведений, подлежащих засекречиванию в системе Министерства общего и профессионального образования Российской Федерации», утвержденного Минобразования РФ от 16.04.98 г. (т. 12, л. д. 1, 2)
Таким образом, формулировка обвинения Данилова В. В. в обвинительном заключении существенно отличается от формулировки обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, что является нарушением требований, предъявляемых УПК РФ к обвинительному заключению и исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного обвинительного заключения.
В своем кассационном представлении прокурор оспаривает наличие основания для возвращения дела прокурору, поскольку «институт дополнительного расследования по уголовным делам в рамках ныне действующего УПК РФ упразднен и на сегодняшний день устранить нарушения требований ст. 171 УПК РФ невозможно».
Анализ представленных документов в контексте изложенной выше правовой позиции приводит к однозначному выводу о законности решения судьи, возвратившего дело прокурору. Очевидно, что столь существенное различие между обвинительным заключением и постановлением о привлечении Данилова В. В. в качестве обвиняемого не может быть устранено в судебном заседании как на предварительном слушании, так и на стадии судебного разбирательства. Рассмотрение дела при наличии такого процессуального недостатка обвинительного заключения повлечет нарушение права обвиняемого на защиту по основаниям, изложенным выше.
Довод прокурора о том, что «…фабулы обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого Данилова и в обвинительном заключении по делу имеют отличия частично по тексту, но не по сути в целом», следует признать несостоятельным, поскольку фабулы обвинения имеют существенное различие именно «по сути», что отмечено выше. Мы полагаем, что законность решения судьи о возвращении уголовного дела прокурору никак не зависит от невозможности направления уголовного дела на дополнительное расследование, поскольку судья возлагает на прокурора не эту обязанность, а обязанность привести обвинительное заключение в соответствие с формулировкой обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого. Для устранения указанного недостатка обвинительного заключения не требуется направление уголовного дела на дополнительное расследование и производство каких-либо процессуальных действий, кроме пересоставления обвинительного заключения и вручения его копии обвиняемому.
В постановлении судьи совершенно справедливо обращено внимание на неконкретность обвинения, предъявленного Данилову В. В., поскольку «…по смыслу закона (ст. 171 УПК РФ) в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого по уголовному делу, в частности о должностных преступлениях, о преступлениях, связанным с исполнением профессиональных обязанностей, нарушением правил безопасности (транспортные преступления), и в том числе о преступлениях, предусмотренных ст.ст. 275, 276, 283, 284 УК РФ, необходимо указывать, какие нормативные акты, регулирующие соответствующую деятельность, нарушены обвиняемым.
Несоблюдение этого требования означает, что фактически лицо не привлечено в качестве обвиняемого в конкретном преступлении и данное обстоятельство делает юридически ничтожным все последующее производство по делу, поскольку несоответствие между формулировкой обвинения и юридической квалификацией деяния, вменяемого в вину, приводит к противоречивости, а значит, и к дефектности обвинения в целом, а в итоге — к несостоятельности как обвинения, так и доказательств, представленных стороной обвинения».
Этот вывод суда полностью соответствует изложенной выше правовой позиции и представляется нам верным.
Вместе с тем мы полагаем, что судья не вправе вынести постановление о прекращении уголовного дела как полностью, так и в той части обвинения, которая не была надлежаще предъявлена обвиняемому на стадии предварительного расследования. Как уже отмечалось выше, ч. 1 ст. 239 и п. 1 ст. 254 УПК РФ, исключают возможность прекращения судом дела по основаниям непричастности обвиняемого к совершению преступления, за отсутствием события и состава преступления на стадии назначения судебного заседания и в судебном разбирательстве.
В книге академика РАН А. А. Кокошина, 6-го секретаря Совета Безопасности Российской Федерации, занимавшего также посты первого заместителя министра обороны Российской Федерации, секретаря Совета обороны Российской Федерации, рассматриваются ряд политико-военных и военно-стратегических проблем национальной безопасности России. В их числе – концептуальные вопросы взаимоотношений между политикой и военной стратегией, долгосрочные проблемы обеспечения стратегической стабильности, оценка тенденций в развитии сил и средств общего назначения, вопросы неядерного (предьядерного) сдерживания в оборонной политике России и др. Для студентов, аспирантов и преподавателей гражданских и военных вузов, а также для всех интересующихся политико-военной и военно-стратегической проблематикой.
Последние дни холодной войны. В 1988 Джо Наварро, самый молодой агент ФБР, разрывался между миссиями спецназа и контрразведки. Но его главным талантом было умение читать язык тела. Он обладал сверхъестественной способностью читать мысли тех, кого допрашивал. На рядовом задании он допрашивал подозреваемого — бывшего американского солдата по имени Род Рамси — и заметил, что когда у того стали спрашивать о другом солдате, арестованном в Германии по подозрению в шпионаже, у него стала трястись рука.
В монографии профессора НИУ ВШЭ доктора исторических наук И. В. Кривушина впервые в отечественной историографии проводится комплексный анализ геноцида 1994 г. в Руанде, его исторических предпосылок и причин, выявляются способы его проведения, основные организаторы и участники, роль в геноциде СМИ и христианских церквей. Исследование, основанное на большом массиве источников, показывает, как формировался «дискурс геноцида», как традиционные административные структуры трансформировались в механизмы массового истребления «врагов» и их «сообщников», как менялось сознание вовлеченных в него людей, в каких формах осуществлялось сопротивление геноциду и какими способами оно было подавлено, каковы были стратегии уничтожения и стратегии выживания, каковы были причины индифферентности ООН, зарубежных государств и мирового общественного мнения. Для широкого круга читателей, прежде всего политологов, историков, этнологов, специалистов-международников, психологов, социологов и журналистов.
Первые ведомства, отвечавшие за разведку, появляются в России еще в XVI веке. Благодаря им русские государи и их ближайшие помощники были лучше осведомлены о замыслах и намерениях противника. При Алексее Михайловиче был основан Приказ тайных дел, а Пётр I в воинском уставе 1716 г. впервые подвел законодательную и правовую базу под деятельность русской военной разведки. Большую роль в создании военной разведки в России сыграл генерал-адъютант князь П.М. Волконский. Но настоящим органом военной разведки стала Экспедиция секретных дел при Военном министерстве, созданная по инициативе Барклая-де-Толли в январе 1810 г.
«По следам “турецкого гамбита”» — это путь от загадок «возни» русской армии под Плевной до абсурда ее «стояния» у распахнутых ворот Константинополя в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Это путь, ведущий к пониманию той «необычной смеси самомнения и идеализма», которой отличалась внешняя политика трех последних российских императоров и которая в конечном счете привела Российскую империю к началу трагедии — августу 1914 г.
В монографии польского ученого Анджея Мисюка подробно описываются организация польских спецслужб в 1918–1939 годах и направления их деятельности, а также применявшиеся ими методы и формы работы. Особое внимание автор уделеляет их подрывной деятельности против России, мерам советских органов безопасности по противодействию им, достигнутым спецслужбами Польши оперативным результатам и допущенным провалам в разведывательной работе.В книге широко используются материалы польских архивов, что непременно вызовет огромный интерес читателей к этой работе.