Шпионки в Париже - [10]

Скромность – действительно профессиональное качество любезных девушек. Ни за какую цену нельзя компрометировать друга на один день – или ночь, никогда нельзя интересоваться личностью клиента, никогда нельзя предавать инкогнито прохожего, особенно, когда этот прохожий часто проводит… смотр французских армий.

– Разумеется, вы с министром не говорили никогда ни о политике, ни о войне? – спросил полковник.

– Никогда! – воскликнула Мата громким голосом.

И она вновь села с удовлетворенным видом маленькой женщины, восхищенной тем, что стали известны ее отношения с министром. Она внимательно посмотрела на судей, чтобы видеть произведенный результат, и, приняв свободную позу, занялась своим адвокатом.

Эти отношения с сильными мира сего, вероятно, поддерживались ею для повышения своего статуса в глазах наших врагов. Для немцев шпионка, которая могла войти в кабинет министра иностранных дел или в кабинет военного министра, представлялась бесценной.

Итак, Мата, прежде всего, была жадна до денег. По подсчетам руководитель шпионской службы ей предоставил более 60000 марок, то есть 75000 франков. Это было для них много. Их обычным агентам они редко давали более одной тысячи. Также сколько несчастных, которые хотели продаться и продались, были разочарованы, получая свои худые динарии – тридцать серебряников Иуды. Но на этом заседании, проводившемся за закрытыми дверьми и в наглухо огороженном помещении, не открыли – и впрочем, так и не сообщали никогда впоследствии:

Как была раскрыта тайна корреспонденции Маты Хари и ее переписки с Амстердамом;

Как выяснили ее имя, данное при крещении шпионки [ее агентурный псевдоним, номер Х-21], письма и шифры, которые служили ей для опознавания и установления связи с немецкими агентами;

Как были расшифрованы телеграммы или радиограммы, направленные ей самой или отправленные для нее в дипломатическую миссию;

Как, наконец, вышли на ее след, и дипломатическая миссия какой именно более или менее нейтральной страны служила для нее почтовым ящиком.

Это все маленькие тайны контрразведки. Было бы достаточно обратиться к досье Маты Хари, чтобы о них прочитать. Но мы не считаем себя вправе разоблачать их.

Впрочем, наиболее простые предположения позволены, и читатель может и сам догадаться о многом.

Важно, что военная юстиция обнаружила точные факты и предъявила их на глазах у подсудимой, которая их не отрицала, которая старалась их объяснить: письма немцам, это были ее любовные письма; если деньги были получены от официальных шпионов, то это были деньги от ее любовников.

С этой системой защиты никогда нельзя кого-либо поймать с поличным на лжи или на противоречиях. Признается все и объясняется все. Только чтобы проявлять такую стойкость, надо иметь редкую отвагу и хороший ум. У Маты было и то, и другое, и вот поэтому она и была наиболее опасной из шпионок.

«Я не француженка»

Судебная речь защитника была яркой, но малоубедительной. Между тем, Мата была доверчива; она не верила в свое осуждение.

В конце прений она придала лицу соответствующее выражение, как в театре, и приняла подобающую позу. Она преобразилась.

Снова перед нами предстала сирена в ее странной привлекательности. Она воспользовалась для предпоследнего акта всем кокетством, на которое была способна. Она прекратила быть обвиняемой, которая беспокоится и хлопочет о спасении своей головы. Она снова стала женщиной и артисткой, улыбающейся судьям. Еще немного, и она разделась бы и для них, и продемонстрировала бы пример своих хореографических талантов. Она имела успех у больших, почему она потерпела бы неудачу у малых?

– Есть ли у вас что-то, что вы хотели бы добавить к вашей защите? – спросил полковник.

– Ничего. Мой защитник сказал вам правду. Я не француженка. Я имела право иметь друзей в других странах, даже воюющих с Францией. Я осталась нейтральной. Я полагаюсь на доброе сердце французских офицеров.

Ее адвокат с горячим чувством взял ее руки… Все было закончено.

Когда десять минут спустя судьи вышли из зала заседаний, я услышал, как майор С. сказал, с волнением:

– Это ужасно посылать на смерть столь соблазнительное создание и с таким умом… Но она причинила такие катастрофы, что я осудил бы ее двенадцать раз, если бы мог!…

Приговор был зачитан обвиняемой вне присутствия трибунала, при вооруженном карауле. Мата, предупрежденная своим адвокатом, который плакал, выглядела бесстрастной, прямой, жесткой, мертвенно-бледной.

– Приговор! – произнес секретарь суда. – От имени французского народа…

– На караул! – отдал приказ дежурный аджюдан.

Мата закусила себе губы, пожала плечами и улыбнулась. Она казалась только немного огорченной из-за того, что не могла выйти и вернуться к своим выступлениям, мирским удовольствиям и своим произведениям.

Любовница голландского премьер-министра

Если Мата казалась спокойной, то вероятно, из-за того, что у нее были могущественные защитники не только во Франции, но и за границей, особенно в Голландии.

Генерал Букабей, бывший военный атташе в Гааге, собрал многочисленные документы, касающиеся танцовщицы.

Мата, прежде чем стать любовницей французского военного министра, имела в качестве любовника немецкого кронпринца, который увез ее на маневры в Силезию. Затем герцог Брауншвейгский осыпал ее марками. Проезжая через Голландию, она сделала своим любовником председателя совета министров ван дер Линдена – совсем просто.