Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда - [64]
С учетом ситуации я предложил Абу Крису пару сигарет, которые он с достоинством принял. Затем сержант достал огромный железный ключ и открыл одну из камер.
— Входите, — пригласил меня Виктор. — Как вам тут нравится?
Я был ошеломлен. По размерам камера оказалась стандартной, с небольшим зарешеченным оконцем. Но она была превращена в то, что по тюремным стандартам можно считать номером люкс в хорошем отеле. Стены были недавно покрашены светло-голубой краской. На полу перед окном лежал толстый совершенной новый матрац, застланный таким же новым одеялом. Из-под одеяла выглядывала подушка с простыней. Оставшаяся площадь пола тоже была застлана одеялами. Тут же были складной стол и стул, небольшой комод и даже книжная полка с несколькими английскими книгами. С потолка свисала электрическая лампочка. Параша была вычищена до блеска, и к ней было приделано туалетное сиденье. В углу к стене был прикреплен бачок с краном для питьевой воды. В довершение всего на стене висела картина с изображением какого-то пейзажа.
— Это подарок от Роберта, одного из «трех мушкетеров», — пояснил Виктор. — Он довольно приличный живописец.
— Виктор, я просто не знаю, что сказать! — воскликнул я, пораженный всем этим тюремным великолепием. — Как вам это удается?
— Связи, — улыбнулся Виктор. — Я рад, что вам тут понравилось. Старайтесь чувствовать себя как дома. Как знать, может быть, вам придется провести здесь немало времени.
— Интересно, — заметил я, — как, оказавшись в тюрьме, сразу начинаешь ценить маленькие удобства и радости жизни. Еще год назад мне бы показалось, что здесь просто невозможно существовать, и вот я уже счастлив, что у меня чистая камера и несколько предметов примитивной мебели.
— Я покажу вам еще кое-что, — продолжал Виктор.
С этими словами он отделил нижнюю часть книжной полки. Обнаружился тайник, в котором находились электрическая сковородка, нож и пачка кофе.
— Все маленькие запретные вещи, — улыбнулся Виктор. — Пока вы не привыкнете, вам лучше есть вместе с нами, но вечером вы можете выпить чашку кофе или приготовить себе что-нибудь самостоятельно.
В камеру вошел заключенный с двумя чашками дымящегося кофе.
— Это Мухаммед, — представил его Виктор. — Он будет вашим слугой.
Это было самым невероятным. В одной из строгих египетских тюрем я мог жить как барон, даже с личным слугой. Но скоро я узнал, что все узники, у которых водились деньги, имели своих слуг, которые убирали им камеры, стирали белье, готовили пищу и доставляли контрабанду. За это им платили пять-шесть сигарет в день. Виктор объяснил мне, что здесь, как и во всем Египте, есть огромная разница между тем, что есть, и тем, что должно быть. Весь четвертый этаж был отведен опасным политическим преступникам, которые были приговорены к каторжным работам, но из них практически никто вообще ничего не делал. Считалось более безопасным держать их в изоляции от других заключенных, на которых они могли дурно повлиять.
Виктор рассказал, как лет десять назад ему вместе с другими израильтянами пришлось работать в каменоломне, расположенной в трех милях от тюрьмы. Это была действительно каторжная работа, на скудном пайке и с частыми избиениями. Согласно египетским правилам, все новые заключенные в первые три года своего пребывания в тюрьме относились к третьему классу и должны были работать в каменоломне. Тот, кто выживал за эти три года, переходил во второй класс и мог работать в мастерских на территории тюрьмы. Еще после шести лет узник переходил в первый класс, когда он мог выбирать работу по своему вкусу или вообще не работать. Это повышение класса также предусматривало введение некоторых дополнительных привилегий в плане личной переписки, некоторой мебели в камерах и увеличения суммы денег, которая могла быть потрачена заключенным в тюремной лавке.
Узники первого класса могли тратить десять египетских фунтов в месяц, второго класса — семь, и третьего — пять. Однако далеко не все имели деньги на своем счете, а десять фунтов для многих из них считалось целым состоянием. Например, месячная зарплата старшего сержанта с двадцатипятилетним стажем составляла около десяти фунтов. Виктор сообщил мне, что, как ему стало известно, по просьбе немецкого консула меня определили сразу в первый класс. То же самое было сделано и в отношении моей жены. Что же касается писем, то Виктор заверил меня, что я могу переписываться с кем угодно без ограничений. Всего этого ему удалось добиться через майора Камаля, который питал слабость к американским сигаретам и швейцарскому шоколаду.
Согласно тюремным правилам, особо опасные политические преступники должны были двадцать три часа в сутки проводить под замком в своих камерах, но Виктор заверил меня, что это правило никогда не выполняется.
Камеры открывались в семь утра, потом закрывались на два часа в середине дня и, наконец, окончательно в пять вечера. В период «открытых дверей» все могли заниматься чем угодно. Опять-таки по правилам тюрьмы, политические заключенные не могли ни с кем общаться, но и это правило тоже не соблюдалось. Тюремные власти смотрели на это сквозь пальцы не по собственной доброте, а просто потому, что соблюдение этого правила было связано с большими хлопотами.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Данное учебное пособие предназначено для студентов сдающих экзамен или зачет по дисциплине «Всеобщая история».
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.