Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье - [185]

– Конечно. И вы возглавите операцию.

– Тогда я предлагаю, чтобы конечный результат был негласно представлен как продукт совместных усилий, но мое министерство получит эксклюзивное право на его распространение. Это полностью удовлетворит их амбиции. А что с вашим ведомством?

– Думаю, Шеф одобрит такое решение.

Почувствовав, что все глаза устремлены на него, Леклерк понял, что обязан задать этот вопрос:

– А как быть с сеансом связи? Кто этим займется? У нас остался агент в тылу врага, понимаете?

Это прозвучало как нечто несущественное.

– Ему придется выкручиваться самому.

– Закон войны, – заметил Леклерк с гордостью. – Мы действуем по военным законам, и он был предупрежден. К тому же он отлично натренирован. – Леклерк закончил таким тоном, словно для него вопрос снимался с повестки дня.

И только теперь впервые прозвучал голос Эвери, который пока говорил спокойно:

– Вы не можете бросить его там одного на произвол судьбы.

– Вы ведь знакомы с Эвери, моим помощником, не правда ли? – мгновенно встрял Леклерк.

Но на этот раз никто не поспешил поддержать с ним диалога. Смайли, проигнорировав реплику, заметил:

– Скорее всего его уже арестовали. В противном случае это вопрос нескольких часов.

– Вы оставите его на верную гибель?! – В Эвери окрепла смелость.

– Да, мы отрекаемся от него. Это всегда выглядит некрасиво. Но он ведь для нас все равно уже потерян, разве вам не ясно?

– Вы не можете так с ним поступить! – закричал Эвери. – Нельзя бросать человека умирать из-за вашей политической подлости! Каковы бы ни были последствия!

Холдейн резко повернулся к Эвери с лицом, искаженным от злости:

– Уж кому оплакивать его судьбу, но только не вам! Вам требовалась Вера, так? Вы хотели получить Одиннадцатую Заповедь, которая бы удовлетворила запросы вашей тонко устроенной души? – Он указал на Смайли и Леклерка. – Вы их получили. Вот истинные заповеди и законы, которых вам не хватало. Можете себя поздравить: теперь вы познали их. Мы послали его, потому что нам это было необходимо, а теперь бросаем, поскольку нет другого выхода. Вы ведь так восхищались воинской дисциплиной. – Он повернулся к Смайли. – Вы тоже хороши. Таких, как вы, я глубоко презираю. Вы стреляете в нас, а потом оплакиваете убитого. Убирайтесь. Мы работники, а не поэты. Уезжайте отсюда!

– Да, – сказал Смайли. – Вы очень хороший работник, Адриан. Вы даже боли больше не испытываете, настолько поглотила вас работа, до такой степени заменила вам жизнь… Как у шлюхи… Работа заменяет любовь. – Он сделал паузу. – Привыкли размещать маленькие флажки на карте… Старая война в новые мехи. И это все уже было, верно? А тут живой человек. Новое вино ударило вам в голову. Не переживайте, Адриан, если попросту оказались не готовы. – Он распрямил спину, собираясь сделать нечто вроде заявления:

– Поляк с британским гражданством и обширным уголовным прошлым бежал через границу в Восточную Германию. У нас нет договора о взаимной выдаче преступников. Немцы обвинят его в шпионаже и выставят как улики снаряжение. Мы заявим, что доказательства ими подброшены, особо отметив, что передатчику уже двадцать лет. Как я понимаю, здесь он всем сказал, что якобы уезжает на курсы в Ковентри. Это легко опровергнуть, поскольку никаких курсов там не существует. Мотивом для побега послужили огромные долги, в которые он влез. Он содержал совсем молоденькую девушку, которая работает в банке, что отлично впишется в нашу версию. То есть в его криминальное прошлое, поскольку нам придется его придумать… – Он кивнул словно самому себе. – Как я уже отметил, все это всегда выглядит весьма неприглядно. Но к тому времени мы все будем уже в Лондоне.

– Значит, он будет передавать, – сказал Эвери, – но его уже никто не будет слушать?

– Вовсе нет, – мгновенно отреагировал Смайли. – Они будут слушать его очень внимательно.

– И не только они, но и ваш Шеф, без сомнения? Или я ошибаюсь? – спросил Холдейн.

– Остановитесь! – вдруг выкрикнул Эвери. – Ради бога, остановитесь! Если хоть что-то имело смысл, если хоть что-то было реальным, мы обязаны сейчас принять его передачу! Хотя бы во имя…

– Чего? – язвительно перебил его Холдейн с усмешкой.

– Любви! Да, во имя любви! Не вашей, Холдейн, и не моей. Смайли прав! Вы заставили меня сделать это, заставили его полюбить меня. Потому что сами уже не могли, не были готовы. Мне пришлось приручить его, привести в ваш дом, заставить танцевать под ваши проклятые военные марши! Я играл их для него на трубе, но теперь у меня в легких не осталось воздуха. Он – последняя жертва Питера Пэна, Холдейн, самая последняя. Последняя любовь. И больше никакой музыки. Ее нет.

Но Холдейн уже смотрел на Смайли.

– Передайте мои поздравления Шефу, – сказал он. – Поблагодарите его непременно, обещаете? Спасибо за помощь. Особенно за техническую помощь, Смайли. За его всемерную поддержку и за брошенную нам веревку. За добрые слова и за то, что позволил вам принести цветов на могилку. Все выполнено безукоризненно.

Но на Леклерка действительно произвел впечатление предложенный вариант решения всех проблем.

– Не надо так злиться на Смайли, Адриан. Он всего лишь выполнил порученную ему работу. Теперь мы все должны вернуться в Лондон. Там нас ждет доклад Филдена… Кстати, мне бы хотелось, чтобы вы на него взглянули, Смайли. Передислокация войск в Венгрии. Нечто совершенно новое.