Шпион, который спас мир. Том 2 - [5]

.

Во время встреч в Париже Пеньковский буквально ни на минуту не замолкал. Он подробно рассказал и о том, как член Центрального Комитета Чураев, гордившийся своим личным цветником в 20 000 кустов роз, напился у Варенцова. Чураев рассказал всем собравшимся о голодных бунтах за чертой Москвы, во время которых 400 человек атаковали милицию. Милиционеры делали предупредительные выстрелы в воздух и в землю, но толпа не расходилась. Только когда были вызваны войска, демонстрацию удалось разогнать. Если верить Пеньковскому, и Малиновский, и Варенцов были поражены, что столь высокопоставленный чиновник, как Чураев, распространяется о таких мрачных подробностях за обеденным столом^{17}. Группа была захвачена рассказами Пеньковского о застольных беседах. Он обрисовал внутреннюю экономическую и политическую ситуацию в Советском Союзе. Важное общественное положение его информаторов, их уязвимые места были для разведки уникальными сведениями. Такие истории не были известны ни дипломатам, ни журналистам.

После возвращения из Лондона в Москву, по словам Пеньковского, Серова дважды приглашала его к себе домой, в квартиру на улице Грановского, 3, рядом с Военторгом, напротив Кремлевской больницы. Он рассказал группе, что в доме, где находится квартира Серовых, живут также маршал Жуков, члены Президиума Михаил Суслов и Екатерина Фурцева, военные маршалы и главный прокурор Советского Союза. Пеньковский привез из Лондона Серову рубашку, подарил его жене и дочери сувениры. По иронии судьбы, сказал, улыбаясь, Пеньковский, «икра, которую я вам привез, от Серовых. Они мне дали икру и колбасу. Я колбасу не привез, потому что ее можно купить и здесь, во Франции»^{18}.

Пеньковский рассказал, что, когда он был в гостях у Серовых, начальник ГРУ сообщил ему об увольнении полковника, критиковавшего Хрущева на партийной конференции. Полковник, начальник отдела в Военной академии имени Фрунзе, сказал, что Хрущев правильно критиковал культ Сталина, но теперь сам поощряет свой культ. Полковника прервали, и первый секретарь райкома КПСС немедленно предложил, чтобы его осудили. У него отобрали делегатский мандат и выгнали с конференции за то, что он осмелился критиковать Хрущева. (Пеньковский не упомянул имени офицера, но Серов имел в виду дело генерал-майора Петра Григоренко, военного, много раз награжденного, который после своей речи был разжалован и позже направлен в психбольницу и тюрьму для сумасшедших на пять лет, а в 1977 году, получив разрешение покинуть Советский Союз, уехал в Соединенные Штаты, где в 1988 году умер^{19}.)

— Разрешите мне перейти к следующему пункту, — сказал Пеньковский. — Вы дали мне задание: выяснить, что сделано в СССР по развитию ПВО. Хрущев в Москве организовал специальный научно-исследовательский институт, и существует специальный экспериментальный ракетный батальон, обладающий электронными установками по наведению для контроля ракет; эти установки способны перехватить в полете вражескую ракету и уничтожить ее. В данный момент есть только институт и экспериментальный батальон. Все остальное, о чем может говорить Хрущев, — это глупости, блеф и пропаганда. Однако экспериментальная работа ведется^{20}.

Особая надежда Хрущева на ракеты, по словам Пеньковского, ущемляла развитие других видов вооружений.

— Варенцов выругался и сказал: «Мы все делаем однобоко. Мы уделяем особое внимание ракетам, и это правильно, мы так и должны делать, но начинаем забывать об артиллерии обычного типа. Обычная артиллерия, безусловно, входит в состав всех стрелковых дивизий. У нас сегодня не хватает обычной артиллерии»^{21}.

То, что Хрущев считал самым важным, вызывало возмущение в среде военного командования.

Шерголд предложил сделать перерыв, выпить вина и перекусить. Пока они отдыхали, Пеньковский сказал, что хочет рассказать группе последний московский анекдот.

— Встречаются двое советских. Один другого спрашивает: «Как живешь? В кино ходишь?»

«Хорошо живу. Хожу в кино».

«А в театр ходишь?»

«Да, хожу в театр. Живу хорошо».

«А газеты читаешь?»

«Да, читаю. Иначе как бы я узнал, что живу хорошо?»^{22}

Вторая шутка была по поводу опроса, который провел Хрущев: «Что вы будете делать, когда мы догоним Америку?» Кто-то написал: «Когда мы догоним Америку, вы можете идти дальше, а я останусь здесь».

— Это жизнь нашего народа: смех сквозь слезы, горький юмор^{23}.

Пеньковский дал группе копию списка всех дел, которые ГРУ поручило ему исполнить во Франции. Он рассказал, что миссия ГРУ в Париже состояла в том, чтобы заполучить западное оружие, особенно мелкокалиберный американский миномет, стандартную винтовку НАТО и противогазы США и Англии. ГРУ также искало формулу антикоррозийной обработки для корпуса подводной лодки, чтобы сократить время простоя в сухом доке. В начале списка стояла электронная технология, применяемая в ракетной технике, и небольшая американская ракета, запускаемая с самолета, способная вызвать атмосферные возмущения и тем самым помехи на радарах^{24}.

— Придумайте что-нибудь интересное, чтобы я еще^ раз мог вернуться домой с хорошим результатом, — попросил Пеньковский. Он напомнил группе, как его хвалили за хорошие фотографии английских бомбардировщиков и новой противосамолетной ракеты «земля — воздух», которые он сделал на базах во время поездки в Шеффилд и Лестер.