Шпага императора - [37]
Конечно, пуля, картечь или сабельный удар, тоже 'гуманизмом' не отличаются, но в этом случае противник либо на приличном расстоянии, либо его уже пронесло мимо на 'лихом скакуне' - добивать не будет.
А при встречном бое на штыках, правила 'лежачего не бьют' не существует. Скорее наоборот: упавшего - добить, раненого (лёгкую добычу) - добить. И дело не в жестокости - во-первых глаза застилает от ненависти, а во-вторых - при первой же возможности этот самый раненый, в котором ненависти не меньше, чем в тебе, запросто может ударить в спину.
И каким бы мастером штыкового боя ты не был - дерёшься ведь не один на один: ну ладно, 'сделаешь' ты противника с которым сошёлся 'глаза в глаза', но ведь нет никакой гарантии, что откуда-то сбоку тебя не ткнут холодной сталью под рёбра... Выжить здесь - лотерея.
'... Надеемся только на крепость рук, на руки друга...'
Именно. На себя и на руки друга. Надеешься только на то, что твой однополчанин ещё жив и не позволит пырнуть тебя штыком с той стороны, которая не прикрыта. Но разве можно рассчитывать на это всерьёз во время схватки 'стенка на стенку'?
Да ни разу! Конечно, матёрый боец имеет несколько больше шансов встретить следующий рассвет, чем новобранец, но шансы эти весьма призрачны для тех, кто стоял на момент взаимного лобового удара в первых рядах.
Поэтому чертовски важно, не смотря на ярость, переполняющую весь 'организм', не смотря на клокочущее внутри желание 'достать штыком вон того', всё-таки держать строй, чувствовать своих соседей слева и справа и верить в них. Верить как в себя...
Но это всё теория. Теория пригодная либо в схватке с противником, который не выдержал первого натиска, либо с тем, кто является противником 'идеальным'. Идеальным, в плане школьной физики: 'сферический полк в вакууме'. Вернее 'полки'.
Всё вроде бы правильно: держать строй и 'перемалывать' противника постепенно... Но ведь при сшибке и в его, и в твоём строю образуются бреши - здесь ты успел победить своего противника, твой товарищ - тоже, а где-то, наоборот, удача улыбнулась врагу, и он, опрокинув твоих однополчан, вклинился в шеренгу...
В общем: 'расчёска вошла в расчёску'. И вражеские солдаты уже не только впереди, но и сбоку. А ты занят поединком с тем, кто напротив тебя...
Да это и поединком-то не назвать - укол ..(Прошёл? Нет? В защиту попал? Проломил или обвёл? Сам защититься смог? Ответить сумел? Штыком в бок, от убившего твоего товарища врага не получил?..)
И подобных вариантов - немерено.
Так что управлять такой 'зарубой' не может не только генерал, но и самый младший из обер-офицеров: генерал может только отправить новые полки в 'мясорубку', поручик может только увлечь за собой солдат... Да и то вряд ли - солдаты и так в данный момент 'берсеркеры', они даже не увидят направления, в котором атаковать. Только звуки труб и валторн, возможно, в состоянии достучаться до сознания бойца колющего и бьющего прикладом всё, что не одето в одинаковую с ним форму....
Поэтому нечасто доводят сражения до резни на штыках - обычно всё решает артиллерия и ружейный огонь, но сегодня рукопашная кипела уже во второй раз. И вряд ли в последний...
А наш фронт явно прогибался - удержать натиск противника, превосходящего численностью почти в два раза, и, будем честными, не уступающему как в мужестве, так и в искусстве ведения боя русским пехотинцам, практически невозможно.
Назревал нарыв, готовый вот-вот лопнуть...
Командир корпуса так же прекрасно это понимал:
- Вадим Федорович, - впервые генерал обратился ко мне по имени-отчеству, - отправляйте свою ракету... Ну, вы сами видите направление.
- Одну ракету? - на всякий случай переспросил я?
- Одного полка драгун хватит, чтобы заткнуть эту дырку., а резерв нам ещё пригодится.
Ну, раз дан приказ, я немедленно метнулся к своему 'указательному пункту', где до этого руководил Гаврилыч.
- Направить ракету в сторону Либавского полка! - заорал я подбегая.
- Ваше благородие, - ошалело посмотрел на меня унтер, - неужто по своим бить будем?
- Какой там 'по своим'! Я же сказал: 'в сторону'. Поверх их голов. И, желательно, на французов ракету уронить. Всё понятно?
- Так чего ж не понять, - улыбнулся мой главный помощник во взводе. - Теперь всё ясно, не извольте беспокоиться!
Ракета послушно рванула в необходимом направлении, оставляя за собой красивый шлейф из белого дыма...
Тваюмать! Красивая линия, которую чертила в воздухе ракета, вдруг категорически перестала быть красивой: её линейный 'путь' сломался, и сигнальный снаряд стремительно закувыркался прямо в тылы полка Айгустова...
Мама дорогая! Какая зараза тазобедреннорукая сбодяжила эту ракету? Именно эту самую, ту, что вместо того, чтобы указать направление атаки драгунам, уничтожила последнюю решимость либавцев стоять до конца...
Можете себе представить, что когда кипит штыковой бой, солдатам вдруг с тыла влетает это дымящееся, искрящее и обжигающее во все стороны 'уёжище'? Совершенно неожиданно.
- Гаврилыч, что за хрень?! - заорал я на унтера, однажды уже спасшего мне жизнь.
Знал бы Бонапарт, на кого напорется в России! Никуда он не денется! И отдаст свою шпагу Платову. Задолго до Березины.
Талантливый химик и спортсмен-фехтовальщик Вадим Денисов вынужден зарабатывать на лечение сына участием в боях без правил. Судьба бережет его в кровавых поединках, но только для того, чтобы однажды во время рыбалки забросить в… 1810 год. Сам того не желая, Вадим становится гостем провинциального русского помещика, отставного подполковника Белозёрского мушкетерского полка. Пришлось Вадиму выдать себя за подданного Российской империи, но родившегося в Америке. А как еще объяснить свои необыкновенные для XIX века знания? Ведь он не собирается сидеть сложа руки и ухаживать за прелестной помещичьей дочерью.
В нашей реальности корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, осенью 1904 года, блокированные японцами в Порт-Артуре, погибли бессмысленно и бесславно, будучи расстреляны осадной артиллерией прямо на рейде, в родной гавани…В этом фантастическом боевике русские броненосцы с боем прорываются из ловушки на соединение с эскадрой адмирала Рожественского, чтобы дать генеральное сражение японскому флоту, переиграть Цусиму и переписать историю набело, превратив былую трагедию в одну из самых славных побед русского оружия.
«Флоту - побеждать!» - этот приказ адмирала Макарова изменит историю Русско-японской войны. Ибо в сознание лучшего флотоводца Российской империи внедрен наш современник, русский моряк из XXI века.С его помощью легендарный адмирал избежит гибели на борту броненосца «Петропавловск» и превратит порт-артурскую трагедию в величайший триумф русского флота!Он сорвет высадку японских войск и навяжет Того генеральное сражение на своих условиях.Он разгромит вражескую эскадру и потопит японские броненосцы. И вместо позора Цусимы Россия станет новой Владычицей морей!Каким образом? Читайте новый роман от автора бестселлеров «Адмирал из будущего» и «Броненосцы победы»!
На рассвете 7 февраля 1920 года члены Иркутского ревкома вывели на лед Ушаковки адмирала Колчака – бывшего исследователя Арктики, бывшего командующего Черноморским флотом, вывшего верховного правителя России… Расстрельная команда получила команду «Пли!» Еще через пару минут тело Колчака сбросили под лед реки…Последней мыслью адмирала перед смертью была: «Ошибок случилось немало, доведись всё повторить, я бы их не совершил… Господи, если бы я мог вернуться к «началу пути!» И, похоже, что «кто-то» услышал отчаянный призыв – живой и вполне здоровый Колчак вынырнул в ледяных водах Балтики образца 1914 года! Сумеет ли адмирал воспользоваться второй попыткой?
Синие волны Чёрного моря покорно расступались перед форштевнем самого грозного в этих водах корабля, и, казалось, хотели поскорее убежать с его пути.Линейный крейсер «Гебен» на восемнадцати узлах спокойно приближался к Севастополю.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?